Пять роз, геройски добытых в саду тетки Надицы — можно сказать, из зубов ее ротвейлера вырванные, загрустили, повесили листья и лепестки. Лука и сам напоминал повесивший голову цветок.
Еще три часа назад он чувствовал себя солдатом, уходящим на войну, и тревожился, что Ясенка его не дождется, все-таки три месяца — немалый срок, а по условиям контракта он все это время не сможет никому звонить. Тревожился, но задвигал свой страх уверенностью, что все будет хорошо, он вернется богатым, и тогда ее сердце растает.
Но прошло сорок минут с назначенного часа, и каждое мгновение приближало понимание, что Ясенка на свидание не придет. Не потому что случилась беда — девушка просто решила, что Лука ей не нужен.
Но почему бы просто не позвонить и не сказать, мол, я передумала, не жди меня? Он в который раз набрал номер Ясенки, чтобы услышать «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети», но пошли гудки, донесся щелчок, и на том конце линии заговорил какой-то мужчина:
— Слушай, ты, нищеброд! Отвали от Ясенки. Ищи себе под стать.
Лука задохнулся от возмущения, но нашел силы взять себя в руки и спросить:
— Ты кто?
— Я-то? Симон Новак. Слышал о таком?
Конечно слышал! Сынок богатых родителей. На четыре года старше Луки, ему двадцать два. Доучивается на адвоката в Загребе, ездит на новеньком «фольксвагене», играет полузащитником в футбольной команде за Осиек. Он тот, кого Лука ненавидел всеми фибрами души – за то, что этот гад не только родился в хорошей семье, но и был от природы одаренным. Единственное, чем его превосходил Лука – он был сильнее и, если верить девкам, — «просто красавчиком». Ну и его неказистый на вид «Нагибатель», собранный на базе старенькой «рено-мегана», быстрее «туарега» Новака. Но разве это имеет смысл, когда…
— Откуда у тебя ее номер? – задыхаясь от ярости, спросил он.
— Хватит ее преследовать! Бедная девочка не знает, куда от тебя бежать. Меня попросила вступиться.
В глазах потемнело от злости. Ах не знает! И вчера, целуясь, как в последний раз, не знала! Когда от страсти дрожала и еле нашла силы, чтобы уйти домой – тоже не знала. Терпение лопнуло, Лука все это выплеснул и попросил парня вернуть телефон Ясенке, чтобы она сама высказала, что боится его и не хочет с ним встречаться.
Его ненависть обрела цель. Не Ясенку ж ненавидеть, которую он любит! Приехал тут мажор, задурил голову девчонке. Ну конечно, иначе быть не может!
— Слышь, ты, такой крутой, да? – бросил Лука. – Приезжай ко мне в мастерскую, поговорим как мужик с мужиком.
— Делать мне больше нечего, как кататься в такую даль… Тебе надо, ты и…
— Очко взыграло?! – взъярился Лука – ну вот же урод! — Давай соберемся втроем: ты, я, она…
Донесся смешок.
— Ага, бегу и спотыкаюсь. Все равно что лезть в загон к взбешенному быку.
— Я тебя достану, падла! Да я тебя…
Лука с таким упоением перечислял манипуляции, которые он проделает с трусом Симоном, что упустил момент, когда связь прервалась. А поняв, что его никто не слышит, пару раз набрал Ясю, сообразил, что ответа не дождется, и со всей дури ударил телефон оземь, а потом яростно топтал его, пока не превратил в пластиково-стеклянное крошево. Когда топтать стало нечего, принялся охаживать букет, не обращая внимания на шарахающихся прохожих – они сейчас были вне его реальности. У Луки, как говорил тренер по боксу, «планка слетела», и прицел заклинило на Симоне как на виновнике всех бед.
Размазав букет по асфальту, Лука рванул к «Нагибателю», которого собрал, чтобы у него была машина, да самая быстрая! Но Яся посчитала его детище уродцем: кузов то от старого «рено». Тогда Луке думалось, что она просто ничего не понимает в технике. На деле же единственное, что ей было нужно – деньги. Нет денег – нет любви. А секс разве любовь?
Плюхнувшись на сиденье, Лука выжал газ и стартовал с места ракетой, едва не сбив велосипедиста. Им двигало одно желание – отомстить, ответить ударом на удар, вернуть боль тем, кто ее причинил.
И гори все огнем, в том числе контракт! Лука ради Ясенки его заключил, бросил учебу и подался неизвестно куда заниматься тем, в чем он слабо разбирается – тестировать новую компьютерную игрушку, куда вход осуществляется через капсулу погружения, а потому ощущения максимально приближены к реальности.
Он летел на всех парах, подрезая машины, которые ползли слишком медленно, и выезжая на встречку. Больше всего на свете ему хотелось со всей дури врезаться в столб, но судьба зачем-то щадила его — и сейчас, и на гонках, которые проводили такие же сорвиголовы и на «слабо», и за деньги.
В детстве Лука мечтал стать великим боксером, гонщиком или героем боевых действий. Боксом сперва не позволил заниматься опекун, а потом неоткуда было взяться деньгам даже на перчатки, не то что на поездки по соревнованиям. Гонки – и вовсе самый дорогой вид спорта, а на службу Луку не взяли из-за зрения, хотя операция эту проблему решила бы. Все его мечты разбивались о нищету. Теперь, вот, любимая девушка его бросила из-за мажора.
А ведь всего-то нужно было покупать одежду и оплачивать соревнования – для бокса. Или – сделать операцию, тогда зрение восстановится, и Лука сможет служить. Но вряд ли его возьмут в академию на офицера. Про гонки он уже и не мечтал.
Обогнать грузовик. Резко перестроиться, уходя от лобового столкновения. Обойти легковушку, ползущую в левом ряду. Чтоб вам всем!
На полном ходу повернуть на примыкающую. Сбавив скорость, въехать во двор.
Сердце бешено колотилось. Лука прищурился, глянув на старинный двухэтажный дом с черепичной крышей, на балкон Яси, где сушились два расплывчатых пятна – видимо, кофта и джинсы. Оглядел двор и заметил темно-зеленый «фольксваген-туарег» — блестящий, надраенный, видимо, только с мойки.
Вот сукин сын, совсем страх потерял! Ну ничего. Злобно оскалившись, Лука вытащил биту из багажника. Положил на переднее сиденье «Нагибателя», чтобы не спугнуть Новака. Надавил на клаксон и сигналил до тех пор, пока на балконах не начали скапливаться люди. Шелохнулся тюль на окне Яси, мелькнула фигурка в белом, и еще одна – в зеленом, в глубине комнаты. Сердце затарабанило, выбрасывая порцию адреналина.
Ее родители уехали, еще неделю их не будет, значит… Лука представил, что Яся и Симон делали вдвоем, представил, как Новак целует губы, которые еще вчера так страстно отвечали на поцелуй, и планка не просто слетела – упала. Отпустив клаксон, Лука выпрямился и заорал:
— Выходи, трусливое дерьмо! Поговорим как мужик с мужиком!
Реакции не последовало, зато зрителей прибавилось, но Луке было плевать – из-за неважного зрения он не видел их лиц, они были лишь разноцветными силуэтами. Запрокинув голову, он обратился к Ясенкиному балкону:
— Выползай, крыса, а то хуже будет!
Не дождавшись противника, Лука взял биту. Демонстративно переложил из руки в руку. Медленно зашагал к блестящему новенькому «туарегу». Примерился к заднему стеклу. Замахнулся и замер, поглядывая на Ясин балкон.
Что они там делают? Наверняка затихарились и наблюдают. Думают, что Лука не посмеет?
— Ясенка! Неужели ты не видишь, какое он ссыкло? – крикнул Лука напоследок.
Замах. Удар. Хрястнуло стекло, прогнулось под битой и осыпалось в салон. Этого Луке показалось мало, и он обрушил биту на крышу. Еще и еще раз. Затем погнул дверцы, крылья, выбил все стекла, лишь задний бампер оставил целым.
Сперва он испытывал физическое наслаждение, уничтожая вещь, которая никогда не будет ему принадлежать. Она олицетворяла весь надменный сытый и довольный мир. Но вскоре Лука при каждом ударе стал подсчитывать, какой наносит ущерб, и его обуял злой азарт.
Симон Новак так и не вышел. Надо полагать, забился под кровать своей подруги и дрожал. Что ж, пусть продажная тварь смотрит на своего героя!
Отрезвил Луку вой сирены. Выбив последнюю целую фару «туарега», он прыгнул на сиденье своего Нагибателя и покатил со двора. На счастье, отсюда было два выезда, и Лука улизнул прежде, чем приехала полиция.
Ярость постепенно выветривалась, и Лука обрел способность оценить содеянное. Он практически уничтожил машину, которая стоила больше, чем дом опекуна. Ему полжизни не хватит, чтобы за нее не расплатиться. Свернув в переулок, Лука остановился, выругался и сжал виски. Чертов псих! Его же не просто видели на месте преступления, но и наверняка на видео снимали! Теперь не отвертеться! Придется возмещать Симону ущерб.
Еще полчаса назад Лука, полный радужных надежд, представлял, как вернется победителем, а в его объятия упадет Яся. Потом, когда до него дошло, что она не собиралась его ждать, ему стало плевать на контракт, все потеряло смысл. Сейчас жизнь в третий раз перевернулась, и он понял, что эта работа – единственное, что спасет его от тюрьмы.
Вряд ли полиция завтра будет его искать в конторе «Кванта». А дальше работодатель доставит Луку на место, куда вряд ли есть доступ посторонним – ни связи, ни Интернета там нет, и вообще не факт что оно в Хорватии. Так Лука на три месяца заляжет на дно. После получит свои четыре тысячи евро, сделает операцию на глаза и подастся во французский легион или ЧВК попроще. Все рекрутеры в один голос твердили, что физические данные у него хорошие.
Осталось перекантоваться где-то до утра. К опекуну точно нельзя, да и тошно от одного его вида. В мастерскую – тем более. Остается единственный человек, который точно его не выдаст – Эрна. Не просто девушка на год старше – старый добрый друг, тоже сирота.
К ней Лука и отправился. Оставил машину в соседнем дворе. Поднялся на второй этаж пятиэтажки, построенной во времена Югославии, позвонил в дверь.
Эрна открыла сразу же. Ее ассиметричное каре, которое должно было прикрыть левую половину лица, обезображенную шрамами, топорщилось и не выполняло свою функцию. Молча посторонившись и повернувшись другим боком, где над ухом была выбрита молния, Эрна впустила Луку в квартиру. Щелкнул замок за его спиной.
Девушка спросила:
— Я чай пью. Тебе налить?
На ней была свободная клетчатая рубаха и джинсы, обтягивающие обалденно стройные длинные ноги. Лука смотрел на ее ноги и ругал себя последними словами за Ясенку. Что, спрашивается, в ней нашел? Из стольких женщин выбрал самую паршивую. Вот Эрна – прекрасная девушка его круга, тоже сирота, умница, не избалованная и вообще не интересующаяся гламуром. Кто поймет его лучше? Ну да, не торкает, но, как говорится, стерпится-слюбится.
— Налей, — прошептал он и последовал за ней в крошечную кухню.
— Что случилось? – спросила она, просвечивая его глазами, будто рентгеном. – Только врать не надо.
— Долго. За чаем.
Потягивая ее любимый зеленый чай, он рассказывал о контракте, затем – о плохом Новаке и наверняка обманутой Ясенке, о разбитой дорогущей машине. Эрна слушала его с каменным лицом, подперев голову рукой, только ноздри раздувались. Закончив, Лука морально приготовился получать, как она говорила, «звездюлину животворящую» – Эрна не щадила его чувства, зато говорила все как есть.
Пожалуй, впервые за четыре года знакомства она потеряла самообладание, запрокинула голову, закатив глаза, и уронила:
— И-ди-от! Ты же жизнь свою сломал! Из-за шлюхи!
— Не говори о ней так, — по привычке вскинулся он, но прикусил язык: Эрна глянула, словно ледяной водой окатила, и принялась отчитывать дальше:
— А то что? Ну – что? Ты и сейчас очевидного не признаешь? Что продала тебя твоя шлюха. И все видели, кто она. С четырнадцати лет с кончеными кувыркалась. – Эрна скривилась и передразнила Луку: — «Я ее как увидел – у меня руки задрожали». Уверен, что руки?
Она набрала воздух, чтобы разразиться гневной тирадой, но выдохнула и замолчала, уставившись в чашку – будто сдулась. Закурила. Лука тоже молчал, гадая, что ее расстроило больше: неминуемая потеря друга или то, что он заступился за Ясенку. Он нравился этой снежной королеве, причем давно, с первого дня знакомства. Лука же, хоть они и были ровесниками, видел в ней и старшую сестру, и мать. Иногда он приходил, чтобы получить по шапке – рассудительности Эрне было не занимать.
Но с того самого первого дня стало ясно, что они слишком разные. Например, Лука мечтал завести кота, чесать его мягкий живот, слушать, как он мурчит – опекун запрещал иметь животных и девяти приемным детям, и двум своим.
Эрна же, несмотря на то, что была бедна на эмоции, котов ненавидела до нервного тика. А когда человек проявлял, как она считала, неадекватную любовь к животному, ее начинало трясти от негодования. И все потому, что из-за кошки погибла ее семья.
Когда в их квартире начался пожар, мать оставила детей одних в комнате и бросилась в кухню, где и произошло возгорание, чтобы вытащить котика. Конечно же, она рассчитывала вернуться, но погибла. Семилетняя Эрна попыталась вывести трехлетнюю сестру из горящей квартиры, но в гостиной уже полыхало пламя, и пришлось закрыть дверь и прыгать с балкона, когда пламя начало вырываться на улицу.
Сестра свернула шею при падении, Эрна отделалась ушибами и ожогами.
— Чем вы, мужики, думаете? – наконец продолжила она, нарушив затянувшуюся паузу. — Моча в голову ударит – и как коты мартовские, ничего не видите! Что ты теперь будешь делать?
Лука рассказал. Эрна выслушала и спросила:
— Как называется контора, для которой ты будешь тестировать игру? И к чему такая секретность? Почему нельзя разглашать сведения ни до, ни после? Да и тебе не кажется странным, что они берут человека, далекого от всяких этих игр? Ты ж пещерный человек, только в «Армию» режешься.
— Наниматель — какой-то «Квант», — ответил Лука. – Передо мной не отчитывались, потому что кто я такой? Сказали только, что кандидатов с подходящим типом эээ… Ну, когда мозги в правильную сторону работают. В общем, мало таких, и нужны всякие, даже бестолочи. Обследовали долго. Мое зрение их не остановило.
Эрна прищурилась.
— Что за «Квант»? Впервые слышу. Ты искал информацию о них?
— Они разрабатывают особенные какие-то компы и игрушку на их основе. С этим… Ну, короче, как в фильмах, когда в капсулу лезешь – и ты как будто реально в игре.
— Ты читал про них? – настаивала Эрна, она снова вела себя, как мать, переживающая за сына. Что удивительно, Лука всегда слушался ее, хотя она была на голову ниже и в два раза легче.
Он мотнул головой.
— Не-а. Ну а толку? Все равно в Инете не напишут всего.
— Куда ты поедешь? – продолжила допрос Эрна. – В какой город?
— Слушай… Ну что ты заладила? Попробуй следователем поработать, должно получиться.
Эрна молча смотрела в глаза, да так, что он потупился и сам понял, что дурак: купился на хорошую зарплату, согласился на невесть что и даже не знает, куда и зачем его повезут.
— Мне нужна копия контракта. Кто-то же должен прикрыть твою задницу.
Лука хотел огрызнуться, сказать «да что ты сможешь» или «да что со мной станет», но промолчал, глядя на свои руки, с которых не до конца смылось машинное масло, на ногти с траурной каймой. Полез в рюкзак, вытащил визитку «Кванта», протянул Эрне.
— Это все, что у меня есть.
Она кивнула, криво усмехнувшись.
— Если ты тупо пропадешь, никто за это не ответит. Ты понимаешь? Вдруг тебя на органы порежут?
Лука засмеялся – впрочем, не особо искренне, махнул рукой:
— Да фигня это все!
— Сам говорил, что обследовали с головы до ног, кровь брали.
— Вот вечно тебе заговоры мерещатся. В наше-то время какие органы! Войны давно нет. Проще было как-нибудь меня похитить, а не светиться, заключать договор. — Он постучал себя пальцем по виску. – Смекаешь?
Она кивнула, повертела визитку «Кванта» с контактами.
— Я попытаюсь что-то узнать…
— Завтра утром я уезжаю, — сказал Лука и сразу стал оправдываться: — У меня теперь выхода другого нет: или тюрьма, или…
— Значит, ты не вернешься, — уронила Эрна.
Понимая, что в ближайший год – очень вряд ли, Лука рывком встал, едва не перевернув стул, задом врезался в кухонный шкаф и с раздражением подумал, до чего же крошечная тут кухня, точно рассчитанная на лилипутов. Сделав полшага к Эрне, он рывком сдернул ее со стула, прижал к себе.
— Вернусь. Как же я тебя оставлю, когда ты мне как сестра! Ты ж единственная у меня и есть.
— Ага, как шлюха эта появилась, так за месяц ни разу не пришел, — проворчала девушка.
— Ну прости, бес попутал. Я все осознал. Так что не нагнетай, самому тошно.
Она прильнула всем телом, прижалась щекой к ключице. Лука смутился, хотел погладить ее по спине, но не стал. Просто положил руку ей на талию и оцепенел. Девушка отстранилась, снова закурила, глядя перед собой. Лука молчал, испытывая одновременно неловкость и чувство вины.
— Короче, даже не знаешь, куда тебя увезут, — продолжила она. — Может, и не в Хорватии будешь.
— Лучше, чтобы – не здесь. Но я вернусь!
— Пойдем, постелю тебе. Завтра у меня смена, к восьми надо в магазин, на работу.
— А мне – к десяти в офис.
В большой проходной комнате Эрна достала белье и принялась совать одеяло в пододеяльник. Лука стоял истуканом и глядел на старый зеленый диван, где, когда ссорился с опекуном, частенько ночевал в последний год, когда Эрна достигла совершеннолетия, получила наследство и въехала в квартиру, отремонтированную после пожара за счет государства.
У нее хотя бы угол свой был, о Луке обязан был заботиться опекун, и приходилось ютиться в комнате с недоразвитым Бартулом. Впрочем, Лука все чаще ночевал в своей мастерской, туда приходил только мыться.
— Ну вот и хорошо. То есть плохо, — говорила Эрна, неторопливо готовя постель.
Хотелось сказать «дождись меня», но он понимал, что так нечестно. Лука не ее парень, Эрна не обязана его ждать, тем более что возвращаться в ближайшее время он не собирался.
— Готово. Спокойной ночи, бро, — улыбнулась она, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.
Вот теперь он сгреб ее в охапку и ткнулся носом в макушку и прошептал:
— Еще одна просьба. Можно с твоего компа проверить почту перед тем, как мы уйдем? Телефон-то я разбил.
— Завтра?
— Ну конечно.
Эрна пожала плечами:
— Да без проблем.
Уснуть у Луки долго не получалось — мысли одолевали, слишком много всего случилось за один день. А когда все-таки он провалился в сон, ему снились врачи-убийцы, кошмарная лаборатория, выпотрошенные трупы. Всю ночь он то освобождал узников той самой лаборатории, то зачищал землю от инопланетных монстров, то убегал от полиции.
В шесть утра его растолкала Эрна. Не человек – машина, все делает четко, по пунктам, не нервничает по пустякам. Как бы ее ни оскорбили, она ни за что не раздолбала бы дорогую машину врага и не подставилась бы, потому что мстить – нерационально.
Пока он принимал ледяной душ, девушка готовила завтрак. Стоило выйти на запах кофе, как она крикнула:
— Комп в моей спальне включен, у тебя есть пятнадцать минут.
В комнате уже царил порядок: кровать застелена, вещи убраны. Как она успевает? Лука уселся за ноутбук, проверил почту, сам не зная, что рассчитывает увидеть, но ему никто не писал.
Только он повернулся к распахнутой двери и, не закрыв свою почту, собрался спросить, выключать ли ему ноутбук, как возник текст на весь экран: «Забери носитель, это вопрос жизни и смерти. Помни: ты не один». Не успел Лука сообразить, что произошло, как буквы сложились в золотого китайского дракона с телом, изогнутым в виде буквы S. Перед глазами потемнело, затошнило, Лука потряс головой, избавляясь от наваждения.
И что это значит? Это вообще ему адресовалось или Эрне? И почему сообщение пропало?
Он тут же позвал девушку и спросил об этом. Эрна принялась проверять ноутбук, открывать-закрывать вкладки, ничего не нашла и резюмировала:
— Тебе точно не показалось? Глаза, вон, какие красные – с недосыпа, видно.
— Значит, это написали не тебе, — вздохнул Лука. – Но что за носитель я должен забрать?
— Может, глюк какой. Надо антивирус обновить – не справляется. – Девушка закрыла ноутбук. – Идем завтракать.
Видимо, Эрна решила закормить Луку насмерть: в его тарелке лежало два огромных куска колбасы, паста с подливкой, помидоры и перец. В животе заурчало, и Лука жадно набросился на еду, а Эрна наблюдала за ним, подперев голову кулаком и помешивая кофе.
Когда он вымазал тарелку лепешкой и поблагодарил, девушка чуть заметно улыбнулась и сказала:
— Всегда пожалуйста, Лука. У нас есть еще пятнадцать минут.
Он вытащил из кармана ключи от Нагибателя, положил на стол.
— Ты ж не продавала родительский гараж? – Эрна качнула головой. – Загонишь туда мою машину, чтобы полицейские не забрали?
— Что с ней делать, если ты не вернешься, скажем, через три года?
— Вернусь. Если нет – значит, я умер. Продай ее на запчасти. Вот, кстати, документы. – Рядом с ключами легли бумаги в файле. – Подпись посмотришь, если надо, подделаешь.
Она вздохнула, кивнув. Луке сделалось тоскливо, он чувствовал, как уходит драгоценное время, но не знал, что говорить подруге, которую видит, возможно, в последний раз. Эрна тоже молчала, скатывала салфетку в шарик, распрямляла, снова скатывала. Русые волосы лежали безупречно, делили лицо на две половины, закрывая и шрамы, и левый глаз. Какие у нее яркие глаза – зеленые, в оранжевую точку, как лес в августе. И стайка веснушек на носу, и пирсинг в нижней губе – серебряная бусина – все это смотрелось как-то по-новому.
Что-то было сильно не так. Мир неуловимо изменился, но Лука еще не понял, как именно.
— Пора, — наконец проговорила она, перекинула сумку через плечо.
Лука взял рюкзак. Так же молча покинули квартиру, спустились, потом Лука проводил Эрну на остановку. А когда подъехала маршрутка, обнял девушку и заблокировал дверцу. Водитель отнесся с пониманием, как и остальные пассажиры.
Наконец Лука выпустил Эрну и долго смотрел, как уезжает маршрутка, увозя его прошлое и все то немногое, что было ему дорого. А еще он осознал, как же важно, чтобы кто-то ждал. Он мог бы пообещать Эрне невесть что, и ее вера грела бы его. Но это было нечестно.
Когда маршрутка исчезла за поворотом, Лука тяжело вздохнул и, поймав полный желания взгляд проходящей мимо симпатичной женщины, поплелся прочь. Скорее всего, его ориентировки еще не разослали по отделениям, если это и случится, то ближе к обеду. К тому моменту он уже будет под крылом таинственной организации «Квант».
Главное, не засветиться за два часа, пока он будет слоняться по городу, убивая время. Для этого нужно не попасть на камеры. Потому Лука надел кепку, черные очки и принялся петлять дворами. Посидел в парке, потолкался на остановке. Напрягся, когда мимо проехала полицейская машина.
Слишком яркая, слишком отчетливая. Мир будто бы стал более выпуклым, цветным.
Офис находился в неказистом двухэтажном здании, стоящем на одной из улиц, ведущих в центр Осиека. На первом этаже были магазины и офис «Кванта», на втором жили люди, на сплошном балконе, что прямо над офисом, сушилось белье. Взгляд остановился на белой футболке, где была изображена лиса в тюремной робе, и написано: «This is а cat`s pajamas».
А на другом, поменьше, пестрели цветы – фиолетовые с ярко-желтыми сердцевинами, некоторые горшки стояли на балконе, некоторые были привешены снаружи. Несметное множество цветов! Кто-то очень их любил.
А он любил Осиек с его невысокими зданиями и черепичными крышами, и реку, и улицы. Сизые горы вдалеке, летний звон цикад.
Прежде чем войти в офис, Лука развернулся и огляделся, чтобы вобрать в себя родной пейзаж и увезти на чужбину. Было ощущение, что он никогда сюда не вернется.
Вопреки ожиданиям, в офисе не толпились посетители, Лука был один. Худенькая девушка в синей блузке и белой юбке кокетливо улыбнулась ему, поприветствовала и попросила проходить и присаживаться. В ее тоне было чуть больше теплоты, чем положено по работе. Женское внимание для Луки было чем-то самим собой разумеющимся, он частенько им пользовался, только отношения не складывались, потому что он был гол и бос, и все то немногое, что зарабатывал в мастерской, вкладывал в Нагибателя.
Лука сел в кресло. Девушка Мила (так было написано на бейдже) с недоверием покосилась на его тощий рюкзак, взяла паспорт, куда-то записала данные. Как только она закончила, из кабинета директора вышла строгая ухоженная дама лет сорока и, не представившись, кивнула на выход.
— Лука, взял ли ты все необходимое?
— Да, что надо – со мной.
— Идем.
Направились по тротуару к парковке против автомобильного движения: женщина слева, Лука – ближе к зданию и чуть впереди. Опасность он почуял нутром, резко сдал назад, метнулся к женщине и поймал цветочный горшок, сорвавшийся с подвески на балконе ровно ей на голову.
Все, что она успела – присесть, накрыв голову руками, а вот Лука проявил фантастическую реакцию, сам удивился, что так смог. Одновременно посмотрели на балкон: там стояла старушка, закрывшая рот ладонью. Во второй руке она держала лейку, откуда текла вода на балкон, а оттуда — вниз, на тротуар.
— Спасибо, — сухо проговорила сопровождающая, она взяла себя в руки мгновенно, забрала у Луки увесистый горшок с каким-то мохнатым цветком. – Он мог меня убить.
— Простите ради бога! – запричитала старушка. – Не хотела, честное слово!
Хотелось запустить в нее горшком, обругать ее, но Лука промолчал. Женщина поставила цветок к стене и остановилась у неприметного серого «фиата-браво». Лука думал, что в его салоне ждут другие бета-тестеры, но он был пуст. Женщина уселась вперед, Лука устроился сзади. Почему он один? Как-то это все начинает дурно пахнуть.
— А где остальные? И куда мы едем? – спросил он то, что давно стоило выяснить.
— Виргинские острова, — ответила женщина не оборачиваясь.
— А где это? – Лука мысленно принялся перебирать названия островов в Средиземном море, но не вспомнил ничего похожего. – Греция? Испания? И почему нет других бета-тестеров?
Собеседница задумалась и посмотрела на Луку в зеркало заднего вида. Взгляд у нее был такой, словно она решает в уме сложную задачу.
— Бета-тестеры представляют разные этнические группы, — объяснила она, — и расы, их забирают в родных странах. А виргинские острова находятся немного южнее Кубы.
Лука присвистнул. Если бы он не набедокурил, то попросил бы остановить машину и вышел. Теперь же, если включит заднюю, то точно попадет за решетку. Возможно, на острове и нет никакой опасности.
— Бета-тестеров будет шестьдесят человек, им от восемнадцати до двадцати трех лет, вы познакомитесь на месте, причем тридцать человек окажутся на скамье запасных. Может, их услуги и не потребуются, потому что количество квантовых компьютеров ограничено. Ты зря волнуешься, тебе ничего не угрожает. Да! Премия будет начисляться вне зависимости от того, участвуешь ты или нет.
Слишком мягко стелет. Наверняка есть какой-то подвох. Лука попытался вспомнить текст контракта. Кажется, при тестировании возможны, но маловероятны головокружение, головная боль, тошнота, рвота. Противопоказания: эпилепсия, психические расстройства. Проскользнула мысль, что можно сбежать где-нибудь в США при пересадке на другой самолет и начать увлекательную и полную приключений жизнь бомжа-нелегала.
Однако сбежать ему не удалось. Зато в самолете, летящем на острова, набитом веселыми подопытными, Лука почувствовал себя спокойнее. Вряд ли сотрудники «Кванта» угробят такое количество народа.
Но пообщаться ни с кем не получилось: ребята и правда были из разных стран, а хорватов, сербов или македонцев, которых Лука понял бы, среди них не оказалось, английский же он знал очень и очень плохо. Судя по тому, что он наблюдал, половина собравшихся – тоже. Те, кто английский знал, в самолете расселись по группам. Кто знал похуже, сбились вместе, активно жестикулируя.
А когда самолет пошел на снижение, и огни аэропорта стали увеличиваться на глазах, дурное настроение улетучилось. Лука припал к иллюминатору и смотрел в черноту, не в силах поверить, что его доставят на тропический остров, он будет валяться под пальмой и есть банан… хотя бы иногда.
Пассажиры высыпали из самолета и пестрой толпой направились за двумя смуглыми и грудастыми девушками, державшими таблички с надписью «Квант». Та, что повыше, поглядывала на Луку и приветливо улыбалась.
В родном Осиеке уже ощущалась осень: в обед по-летнему припекало, но с гор слетал холодный ветер, а к вечеру нужно было надевать ветровку. Здесь же воздух был влажным, равномерно-теплым, и даже в аэропорту одуряюще пахло морем. Зато в Хорватии в восемь только смеркалось, здесь же была глубокая ночь.
Лука обогнал остальных, улыбнулся во все тридцать два зуба и окликнул приветливую смуглую красотку:
— Хай, бьюти!
Девушка расцвела и защебетала, из ее речи Лука понял только восторженные междометья. На душе стало полегче. Если бы их вели на убой, не было бы искренности в ее интонациях. Но даже она не убедила Луку в том, что ему – наконец повезло, и он попал на бесплатный курорт, где еще и доплачивают за отдых.
Остановились возле русского транспортного вертолета, кажется, Ми-171, прибывших разделили на три группы. Лука полетел в первой группе – вдоль большого острова, над черным океаном с сияющими домами и огоньками яхт на аспидной морской глади, потом – над еще островом, и еще.
Приземлились на четвертом, на одной из трех вертолетных площадок. Сверху Лука успел разглядеть со всех сторон подсвеченный особняк, вокруг которого располагались двухэтажные здания, тоже светящиеся.
Выгрузив пассажиров, вертолет улетел за второй партией, а прибывших та же девушка повела к особняку вдоль пальмовой аллеи. Она чуть сдала назад, чтобы идти рядом с Лукой, поймала его взгляд и протянула ладонь:
— Паула.
Лука, представляясь, пожал руку, погладив пальцем холмик Венеры, причем сделал он это на автомате – девушка аж затрепетала. Эрна говорила, что ему природой заложено знание, как обращаться с женщинами, вот они и роятся вокруг. К тому же такой красавец знаки внимания оказывает: зеленоглазый блондин, под два метра ростом, плечи – во! Как тут устоять? Разве что только улежать. Роятся, но надолго не задерживаются – что взять с восемнадцатилетнего нищеброда? Только Эрна и устояла – не хотела портить хорошую дружбу сексом.
Сперва поужинали – Лука отродясь такого не пробовал: всяческие морские гады, экзотические овощи, фрукты, море зелени. Потом молодежь отвели в актовый зал на втором этаже, каждому вручили наушники с переводчиком, личный номер – Луке достался восьмой — и включили фильм про квантовые компьютеры, чтобы собравшиеся не скучали, пока приедут остальные.
Паула уселась в третьем ряду рядом с Лукой, и если сначала он пытался вникнуть во всю эту заумь, то когда она взяла его руку, и их пальцы переплелись, его стало больше интересовать, хватить ли ладони, чтобы обхватить ее объемную грудь.
Когда все собрались, Паула убрала руку. На сцену вышел седовласый мужчина лет сорока, от которого веяло силой. Расправил плечи и воскликнул по-английски, а переводчик воспроизвел, копируя интонацию:
— Привет, счастливчики! – Зал взорвался аплодисментами. – Меня зовут Томас Нодвин, я генеральный директор проекта «Квант». Мы выпускаем квантовые компьютеры уже несколько лет. Кто знает, как они работают? Похлопайте! – Донеслись жидкие аплодисменты, и Томас погрозил пальцем: — И вы поехали, ничего об этом не зная? Ай-я-яй! А вдруг коварная машина поработит вас? Кто так думал, похлопайте. – Никто не стал этого делать, Лука подумал-подумал, да громко захлопал.
— Какой честный молодой человек! И бесстрашный. Зачем же ты поехал сюда?
— Денег хочу, — честно ответил Лука, ощущая, как распаляется, как частит сердце… Непорядок, не хватало еще тут во что-нибудь встрянуть. Он вдохнул, выдохнул и… мгновенно успокоился, сердце стало биться ровно.
— Браво! Ты, конечно, их получишь. Но прежде я должен развеять страхи и твои, и тех, кто не так смел, чтобы признаться в своих опасениях. Итак, что такое квантовый компьютер? Вообще, квантовая механика – это законы природы, которые работают для очень маленьких частиц. Как нас учили в школе… Ну, многих, я надеюсь, учили на физике. Что такое атом? Кругляшок, и мы состоим из таких кругляшей. Но это не так, атом – это скорее волна…
Такое в школе было, но у тех, кто пошел в старшие классы, а не в колледжи, и то не у всех. Томас пустился в длинный рассказ про биты и кубиты, и, хоть он и показывал все на пальцах, Лука быстро потерял нить рассуждений и заскучал. Судя по остекленевшим глазам, большинство присутствующих тоже не смогло понять, что же за такое мистическое квантовое запутывание. Томас же гримасничал на сцене, тужился, чтобы донести хоть капельку знаний – тщетно.
Наконец он закончил словами:
— И вот на этой базе мы создаем виртуальный мир!
Зал оживился, Томасу зааплодировали так, словно пытались так его изгнать со сцены, но он не ушел, дождался тишины и объявил:
— А теперь мы определим фронт работ на послезавтра. Сегодня обживайтесь, завтра остров в вашем распоряжении, но послезавтра многие начнут тестировать новую реальность. О деталях вам расскажут непосредственно перед началом тестирования. — Он зачитал номера первой группы, и Лука услышал свой. — Хорошего отдыха, молодежь! – Томас поднял руку и под аплодисменты направился к двери.
Потом всех отвели в двухэтажное здание за высоким забором, и с двумя автоматчиками при входе. Лука заметил две сторожевые вышки по периметру и напрягся, шагающая рядом Паула уловила его напряжение и объяснила:
— Один квантовый комп стоит, как самолет, вот они и бдят. Вам будет разрешено выходить в любое время, кроме рабочего. Во дворе этого здания, — кивнула назад она, — сегодня для вас коктейльная вечеринка. Буду ждать!
С переводчиком общаться стало гораздо легче.
Разместили бета-тестеров в комнатах по трое-четверо, они заняли почти весь второй этаж, потеснив персонал. Обстановка в комнатах была, почти как у опекуна: кровать, шкаф-пенал, тумба с чайником и стул. Ничего, пару месяцев можно потерпеть.
Не став знакомиться с соседями по комнате, Лука рванул к центральному особняку, где уже вынесли столы, и официанты расставляли тарелки с фруктами и закуски — лобстеров, гигантских креветок, кальмаров, сыр разных видов, роллы.
Паула помахала ему, они выпили по бокалу, а потом отправились к ней в номер, и Лука узнал то, что интересовало его уже несколько часов: грудь Паулы в руку не поместилась. К тому же он был преисполнен энергии, а девушка оказалась не так уж и горяча, и на втором заходе стала намекать, что пора бы заканчивать.
Ночевать он пошел к себе, и лицо и ее окутал туман забвения.
Следующий день напоминал отдых в дорогом отеле, где все включено: еда, питье, купание в лагуне, огражденной от океана рифом. Все неприятности отодвинулись на второй план, настоящая жизнь – вот она! Луке казалось, что ему горы по плечу. Он поиграл в пляжный волейбол, всех уделал. Увидел накачанного африканца эбонитового цвета, предложил побороться на руках – противник, который смотрелся фаворитом, и трех секунд не продержался, а наблюдающие за поединком девчонки восторженно зааплодировали. Шоколадная красотка с газельими глазами так прямо прилипла. Особенно ее заинтересовало родимое пятно на плече Луки, похожее на неудачную татуировку головы трицератопса. Девушка так и норовила провести по нему жемчужными ноготками.
Силы бурлили, энергия требовала выхода, Луке даже подумалось, что в еду добавили какой стимулятор, но ведь не могли подмешать только ему! Чтобы выгнать удаль молодецкую, он плюхнулся в воду и погреб, погреб, погреб. Он плыл, и плыл, и плыл, а силы все не заканчивались. Доплыл до конца рифа, что полукругом огибал остров, глянул назад и не разглядел наблюдателей. Нырнул, вынырнул, погреб к берегу. Когда фигурки наблюдателей обозначились четко, нырнул, задержав дыхание. Он мог минуту не дышать под водой и решил это продемонстрировать. Замер на дне, ухватившись за камень, чтобы не выталкивало наверх.
По привычке принялся считать. На сороковой секунде обычно начинало не хватать кислорода, двадцать последних секунд он терпел, потом всплывал. Теперь же он досчитал до пятидесяти, но кислородного голодания не возникло. Когда прошло полторы минуты, захотелось спать, сердце стало биться медленнее, и Лука вынырнул, вдохнул, помахал столпившимся на берегу.
Ни фига себе! Полторы минуты! Это личный рекорд. Вот что делает благотворный климат и вкусная еда!
На берегу он принялся отжиматься. Сто, двести… двести пятьдесят — а усталости нет! Зато появилось понимание, что нужно восполнить дефицит углеводов, иначе начнет разрушаться мышечная ткань.
Рядом села на корточки негритянка с жемчужными ноготками и обалденной фигурой, протянула его наушники с переводчиком и проговорила:
— Какой ты сильный! Меня зовут Хлоя.
У Луки никогда не было негритянок, и вот сама пришла, как бы намекая, что ведет себя, как остальные, а значит, ничего экстраординарного ждать не стоит. Вскоре он получил подтверждение.
В одиннадцать выключили свет, и бета-тестеры разбрелись по комнатам, Лука тоже не стал шляться. Один сосед, чилиец Альваро, оказался на месте, азиат, Лука не знал, как его зовут, еще не вернулся.
— Ты завтра тестишь? – спросил Альваро из темноты, скрипя кроватью в попытке удобно устроиться.
— Да. – Лука налил себе воды из стеклянного графина, выпил.
— Не повезло.
Альваро говорил по-испански, но переводчик справлялся отлично.
— Я бы так не сказал, — ответил Лука, представил себя за решеткой в хорватской тюрьме и улыбнулся. – С чего ты взял?
— С того, что нам некуда деваться с острова, — пробурчал Альваро, и слова, произнесенные механическим голосом переводчика, пытающегося имитировать интонации, прозвучали зловеще. – Что, нельзя было провести испытания в другом месте? А заборы вокруг ты видел? Весь остров поделен на секции бетонными заборами! Что в других зданиях? Они похожи на тюрьмы!
— Квантовый комп стоит, как самолет, вот их и охраняют, — повторил Лука слова Паулы, хотя ему и сделалось не по себе.
— Везде на вышках автоматчики. Пока вы пили, я наблюдал. Так вот, и РПГ у них есть, и приборы ночного видения. И не очень верится, что они стерегут компы, скорее кого-то стерегут. А еще мне кажется, что ничего ты завтра не расскажешь – или не сможешь, или…
— Харэ нагнетать! – прикрикнул Лука, а самому спать расхотелось, и он отругал себя, что потратил день, выясняя, насколько горячи темнокожие девушки. По сути занимался рутиной. А нужно было территорию изучить. Интересно, есть еще время?
— Слышь, Альваро, а сам-то ты разведку провел? – Лука сел на кровать. – Я не сообразил.
— Да не поймешь. Говорю ж: огорожено все, — оживился Альваро, черные глаза засияли, парень указал пальцем на переводчик, снял наушники, и Лука понял: так их могут подслушивать.
Сосед кивнул на выход, и Лука последовал за ним. Направились не к столам, а вдоль забора под прикрытием тропического леса. Шли минуты полторы, пока Альваро не вскинул руку – Лука остановился, посмотрел на сторожевую вышку. Альваро указал на нее, на лес, соединил ладони, задвигал ими, будто змея ползет, показывая, что можно пропетлять лесом.
Через заросли ночью было не пройти, но Альваро жестами удалось объяснить, что там есть то ли какой-то дом, то ли развалины.
Вернулись. Выбрели к лагуне, прошли ее от одного забора до другого – метров пятьсот. Лука жестами попробовал спросить, где вертолетная площадка, и Альваро понял, кивнул на особняк. За ним, значит. Когда шел оттуда ночью, Лука не заметил заборов.
Итак, на территории есть главное здание, двухэтажное барачного типа, и вертодром — три площадки, причем хорошо охраняемые: два КПП, вдали – две сторожевые вышки. Лука баловался на симуляторе у Эрны дома – учился управлять вертушкой, но за штурвал сесть не рискнул бы.
Да и смысл угонять вертолет? Все равно догонят, причем быстро. И на катере не уплыть – поймают. Как ни крути – западня. Оставалось надеяться, что не придется спасаться бегством, и все происходящее тут не угрожает жизни
Вернулись не просто приятелями – боевыми товарищами, надели наушники, и Альваро спросил:
— Откуда ты, Лука? Я из Чили.
— Ого! Я из Хорватии.
— Это где-то в Африке?
Значит, не один он считает, что если есть неизвестная страна или остров, это непременно в Африке, которой мало кто интересуется. Лука рассмеялся:
— Нет, в центре Европы. Какая Африка, я ж белый. Ну, Хорватия, Сербия… У нас война была, но я тогда еще не родился. Из современных наших — Вида, Модрич, Ковачич… Неужто ни о ком не слышал?
Чилиец насупился, потер висок, стимулируя извилину, и наконец изрек:
— Модрич – это ж «Реал».
— Да, но футболист-то наш, кстати, он тоже Лука. В восемнадцатом году они в России играли, как звери.
— А, было дело. Я за Уругвай болел. Модрич – да, сила. Но все же мой герой Кавани.
На лице соседа застыла мечтательная улыбка. Лука спросил:
— Кстати, как тебя родители отпустили?
— Я сирота, — ответил Альваро, — меня тетка типа воспитывала.
Под ложечкой засосало.
— Я тоже сирота. А он? – Лука кивнул на пустующую кровать азиата, уже догадываясь, каким будет ответ.
Альваро пожал плечами.
Изолированный остров, сироты, которых никто не будет искать… Черт! Все это очень дурно пахнет! Как и куда отсюда ни беги – догонят. Из глубин памяти дословно всплыл текст: «Забери носитель, это вопрос жизни и смерти. Помни: ты не один».
Кто-то следит за ним и знает, где он и что с ним? Лука помотал головой. Нет, получается какой-то бред.
Скрипнула дверь, и вошел азиат, Альваро сразу же к нему обратился, и переводчик воспроизвел слова парня: парень из Камбоджи, это рядом с Вьетнамом, родители у него умерли.
Неужели все-таки Альваро прав? Захотелось попытаться сбежать прямо сейчас, но Лука убедил себя, что прежде нужно удостовериться в реальности угрозы, ведь пока она – не более чем домыслы, плод больной фантазии. Правильнее поспать, ведь утро вечера мудренее.
Пришла странная мысль: из-за повышения уровня кортизола полноценный сон невозможен. И поступил запрос: привести показатели кортизола к норме?
Привести конечно! Что за вопрос самому себе? И что это вообще такое – кортизол? Только Лука разрешил нормализовать гормональный фон, тревога улетучилась, стало легко и спокойно.
Уснул он с мыслью, что наконец научился управлять собой. А проснулся от протяжного гудка из динамиков. Приятный женский голос объявил, что уже восемь утра, и пора просыпаться. После полуминутной паузы последовала инструкция:
— Группа номер один, вам нужно последовать в столовую, после чего вас будет ждать направляющий, который проводит в лабораторию.
Луке вспомнились ужасы, которые они обсуждали с Альваро, и настроение ухудшилось. Но зато станет окончательно ясно, что за испытание приготовила судьба, и угрожает ли опасность.
Альваро зевнул, свесил с кровати ноги и посмотрел на Луку так, словно провожал его в последний бой.
— Удачи, бро, — проговорил он, а висящие на спинке кровати наушники с переводчиком воспроизвели его слова по-хорватски. – Я позавтракаю позже.
Сосед азиат вообще не встал, лишь проворчал что-то на своем языке, перевернулся к стене и накрыл голову подушкой – удалась у парня ночь!
По пути в столовую Лука думал, что же ему делать. К сожалению, выход был только один: пройти в лабораторию и посмотреть, что там. Мысль сменилась размышлением о вчерашнем вечере, когда Лука усилием мысли снизил уровень кортизола – вот бы опять так сделать, чтобы не…
Мысленный ответ пришел мгновенно: выполняется. И опять тревога улеглась, сердце стало биться ровно. Вот здорово! Вспомнился праздник и то, как Лука продержался под водой полторы минуты. Он и дольше смог бы, да не хотел пугать ребят. Да и с Хлоей был неутомим, и с Паулой. Удивленные его возможностями, они буквально молили о пощаде, хотя обычно ему самому не нравилось чрезмерное усердие.
А плавал он как далеко, и вообще не устал! И все потому, что с его телом происходят странные вещи, которые он осознал только сейчас. Словно ему добавили в еду мощный стимулятор…
И сразу же пришел мысленный ответ, что содержания инородных химических веществ в крови не обнаружено.
Воодушевленному Луке захотелось протестировать новые возможности, но сделать это не у всех на виду, а, например, в лесу. Оглядевшись и заметив помятых девчонок, выходящих из корпуса, он рванул в джунгли, отыскал поляну, где его не будет видно, присел, напрягся, прыгнул вверх… Метра на полтора так точно! С ловкостью обезьяны вскарабкался на пальму по мохнатому стволу, спустился, залез на ветвистое дерево и принялся, раскачиваясь, перебрасывать себя с ветки на ветку, изображая Тарзана.
Держась одной рукой, он без труда подтянулся тридцать раз!
Что это такое? Он превращается в человека-паука, или это тайная часть эксперимента, и вся первая группа приобрела странные способности?
Да и вообще, когда он стал меняться? Сто процентов после того, как разбил «туарег» своего соперника – иначе в порыве ярости он бы машину в блин раскатал. Но точно ли изменения начались на острове? Память услужливо подсунула пойманный цветочный горшок, летящий в голову рекрутерше. Нет, раньше, в Хорватии. Тогда он еще ничего не ел и не пил из чужих рук, если не считать Эрну, но она ведь ему как сестра!
Лучше ничего никому не говорить, иначе его запрут в лаборатории. Спустившись, он поправил футболку, отряхнул джинсы и побежал в столовую.
После обильного и разнообразного завтрака Лука на улице подошел к девушке, которая сопровождала их вместе с Паулой. Когда вокруг собралось двадцать человек, она улыбнулась, поздравила с началом рабочего дня и пообещала путешествие в неизведанную страну ощущений.
Обогнули площадку, где не было вертолетов, и направились к КПП, за которым синели ворота в бетонном трехметровом заборе с колючей проволокой, пущенной поверху.
— Зачем забор и прочее? – спросил Лука у девушки.
— Наши разработки засекречены, а квантовые компьютеры – дороги, — сказала она то, что он слышал от Паулы. — Оборудования тут на сотни миллионов долларов. Естественно, что территория острова разделена на охраняемые секторы.
Логично, не к чему придраться. Провожающая подошла к сенсорной панели, встроенной в ворота, позволила просканировать радужку, и железная дверь, казавшаяся примитивной, подалась навстречу.
Развернувшись к двадцати молодым людям, в основном европейцам, она все так же дружелюбно объяснила:
— После медицинского осмотра ваши данные внесут в базу, и вы сможете приходить в лабораторию без сопровождающего.
— Блин, опять осмотр, — тихонько проговорила девушка сзади, но переводчик уловил и перевел.
Сопровождающая посмотрела на нее и улыбнулась:
— Ничего страшного или неприятного: биорезонансное обследование, это быстро и безболезненно. Наденут обруч, подключат электроды, проверят, все ли в порядке. Потом вас поместят в капсулу погружения и… И начнется ваше путешествие в новый мир!
«Надеюсь, не на тот свет», — подумал Лука и первым шагнул за ворота, прошел через рамку металлодетектора и направился к двухэтажному зданию барачного типа наподобие того, где они жили, только здесь весь первый этаж был без окон.
Как оказалось, внутри он напоминал больницу. Точнее, психбольницу с наглухо закрывающимися дверями. Или – лабораторию, где проводятся эксперименты на людях. Напротив выхода был диагностический центр, состоящий из зала ожиданий с искусственной зеленью и коричневыми кожаными диванами, которые тут же оккупировали встревоженные девчонки. За стеклянной стеной стояли два кресла, напротив них сидели за компьютерами женщины в светло-зеленых медицинских костюмах, одна полная, со щеками, лежащими чуть ли не на плечах, другая тощая и смуглая, ее лицо напоминало печеное яблоко.
— Первый и второй номера, прошу! – Сопровождающая взмахнула рукой, и стеклянные створки разъехались, к креслам направились полный дерганый парень и маленькая рыжая девушка, уселись, сняли цепочки, девушка – кольца и серьги.
Створки съехались, отсекая звуки.
Через десять минут пригласили третьего и четвертого, а эту парочку попросили подождать.
Когда на обследование отправились пятая и шестой, первую четверку увели. «На органы порежут», — почти наяву прозвучал голос Эрны. Забавно, Ясенка почти не вспоминалась, как и прочие любовницы, зато вспоминалась подруга.
В обследовании и правда не было ничего неприятного: просканировали радужку, надели наушники и браслеты, что-то запищало. Экран был повернут от Луки, и он не видел, что там.
— Надо же, — проговорила женщина-врач, — второй раз такое вижу: совершенно здоровый молодой человек! Никаких паразитарных инвазий и даже патогенных простейших! Джули, посмотри на это чудо!
Закончив со своей пациенткой, над полной женщиной-врачом склонилась тощая карга, глянула на экран, на Луку, снова на экран.
— У меня должен быть хронический гайморит, и гепатитом я болел, а еще зрение, — сказал Лука, пока врачи его разглядывали, и прикусил язык, сообразив, что внезапно со зрением у него все в порядке: он видит каждую морщину на лице тощей врачихи, каждую седую прядь.
Только сейчас до него дошло, что зрение вернулось раньше, просто он не понял, почему мир стал таким ярким и четким. И если врачи сопоставят результаты обследования того, первого, что было неделю назад, и нынешнего…
Да нет, не должны, тогда ему только кровь взяли, по коленке постучали, давление замеряли да попросили посмотреть на кургляши и сказать, где у них прореха.
— Вы в абсолютном порядке, — с изрядной долей зависти резюмировала полная, и он занервничал, что их прибор каким-то чудом выявит причину этой странности, Луку разоблачат и отправят на опыты.
Но аномалия оказалась незаметной, и Луку отпустили, а как только он вышел в зал ожидания, вернувшаяся напарница Паулы повела вторую четверку тестировать игровую вселенную.
Сперва им показали черные двухметровые ящики, похожие на электрические трансформаторы – квантовые компьютеры, их было восемь. Потом отвели во вторую комнату, где стояли… гробы. Стеклянные гробы в человеческий рост, заполненные желтой жидкостью. В четырех гробах лежали бета-тестеры с кислородными масками на лицах, у еще четырех капсул были откинуты крышки.
Если бы замыслили распилить их на органы, не стали бы делать эту мистификацию – слишком затратно. Но можно ли успокаиваться, что все будет в порядке?
— Раздевайтесь до нижнего белья, полезайте в капсулы, а дальше я вас подключу.
Настал момент истины. Лука покосился на девушку в соседней капсуле: она подергивалась, будто во сне, ничего страшного с ней не происходило.
Все принялись раздеваться, и Лука стянул штаны, чтобы не прослыть трусом. Снял футболку. Залез в стеклянный гроб.
К нему подошла улыбающаяся смуглая девушка, взяла кислородную маску и показала, что собирается накрыть ею лицо Луки. Он закрыл глаза, позволяя сделать это. Кулаки сжались, он не спешил делать вдох, ощущая, как капсула наполняется жидкостью полностью. Как при погружении, принялся считать, отсчитал полторы минуты и заставил себя вдохнуть. Голова закружилась, перед глазами возникли две кнопки: синяя «Вход» и желтая «Выход».
Он протянул руку и коснулся синей. Перед ним сразу же распахнулась дверь в неизвестность…