Нежить окружала Джию плотным кольцом, хрипела, булькала, пошатывалась, но не спешила нападать – ждала команды от лича в черных лохмотьях, который взмыл к своду пещеры и начал кастовать заклинание.
В такие моменты Джия жалела, что выбрала путь одиночки, когда ты сам себе паладин, маг и хил, и помочь некому.
— Рожай быстрее, — бросила она личу, и он будто услышал, родил.
То есть взмахнул посохом, осыпая нежить бурым пеплом, смертоносным для живых. Джия помнила этот его маневр, включила смертельную ауру и получила уведомление, что агрессивное воздействие нейтрализовано. Выхватив изогнутые сабли, она вломилась в толпу зомби – те, что соприкоснулись с аурой, рассыпались пеплом, с них посыпались кости и единицы опыта.
Жаль, что действует аура всего десять секунд. Правда, увеличивается на единицу с каждым левелапом. У Джии был 73-й уровень.
Этот данж, рассчитанный на игроков ее класса и входящий в квестовую цепочку, она не могла пройти вторую неделю, потому знала, что делать дальше: отступить к стене, что есть сил орудуя саблями и кроша зомби, которые, не в силах ее окружить, перли толпой, мешая друг другу.
Теперь — приготовить зелье здоровья, потому что после того, как она перебьет прислужников, лич плюнет зловонной гнилью и снимет 90% жизни, повесив пятиминутный дебаф энергетический слизень, — минус 15% жизни каждую минуту.
Так и произошло. Шкала здоровья покраснела, Джия опустошила флакон и восстановилась, отправила сабли в инвентарь, выхватила Разящие Пики Жизни – что-то типа сюрикенов, метнула в лича первый снял 45% жизни. Лич окутался буроватой мутью, но в него полетела вторая Пика, сняла еще 45% и сбила каст. Если бы он закончил заклинание, прислужники бы восстали и разорвали Джию, как было уже два раза.
— Сдохни! – воскликнула она, метнула в него нож и повесила дот кровотечения.
Раненый лич заметался по пещере. Дебаф не дал ему подлечиться, и некромант, истошно заверещав, рухнул на пол и истаял, с него выпал перстень и порошок смерти – дорогой алхимический ингредиент. Джия подумала, что маловато будет для босса такой сложности.
Неужели все, квестовая цепочка с мастером Трангом завершена? Джия собрала лут и приготовилась ждать уведомление типа: «Поздравляем! Вы успешно справились с заданием, и мастер Транг вознаграждает вас…»
Но вместо него зашевелились тени в углах пещеры, вытянулись, начали обретать плоть. Что за… Джия сфокусировалась на ближайшей тени:
Онгх. Тварь Изнанки 73 уровня.
Чтобы отомстить за свою смерть, лич Ульрих, погибая, призвал четверых Онгхов – смертоносных помощников Изнанки, последних стражей Подземелья ужасов.
Джия длинно выругалась. Из-за дебафа она потеряла 30% жизни и потеряет еще столько же. Зелье здоровья можно выпить только через полчаса, за это же время откатятся способности. Ей по-любому не выстоять, остался единственный шанс – бежать. И она рванула к выходу из пещеры, уходя в маскировку и молясь, чтобы сработала невидимость. Шанс был всего 8%, но хоть какая-то надежда!
Невидимость не сработала, и Онгхи, похожие на сотканных из мрака псов с горящими глазами, настигли Джию в просторном зале, где она перед тем с третьей попытки прикончила некрожаб. Подставлять горло тварям Джия не собиралась, прижалась к стене, убрала в инвентарь сабли, достала щит с зазубренными краями и короткий меч, хороший в ближнем бою.
Онгхи бросились одновременно, и Джия даже испугаться не успела.
Вы мертвы.
До воскрешения 30, 29, 28…
За это время она успела подумать, что выполняет хреновую квестовую цепочку. Собралась опять пожалеть, что выбрала путь одиночки, но стоило допустить мысль, что иначе пришлось бы взаимодействовать с людьми, и сразу жизнь показалась прекрасной.
Наверное, разрабы игрушки – такие же интроверты, как и она, потому и создали под себе подобных перспективный класс воинов-универсалов. Кач шел медленнее, на рейд-босса не пойдешь, в клан и даже в группу не вступишь, зато полно других бонусов.
Параллельно просачивались мысли о реале – что таки надо выходить и разбираться с обнаглевшей матерью, пусть и очень не хотелось. Джия никому не позволит копаться в своих вещах!
Какой насыщенный предстоит день! Вечером ботнет тестировать, и тут так некстати назрел скандал. Но откладывать разговор Джия не стала.
Оставив свою Пе-джи, Джия мысленно активировала выход и шагнула в раскрывшийся портал. Очутившись в своей комнате, она сняла сенсорные перчатки, обруч, жилет, вылезла из ботинок на рессорах, сняла очки дополненной реальности и направилась в родительскую спальню, надеясь, что мать, где бы она ни была, уже вернулась.
— Открой, нам нужно срочно поговорить, — прокричала Джия и постучала в дверь кулаком, уверенная, что отец давно в кабинете, а мать именно в спальне.
Подозревать, что мать обыскивает ее вещи, Джия начала год назад, когда забыла в комнате шапочку для плавания, вернулась за ней и обнаружила родительницу, перебирающую вещи на столе. Пойманная на горячем, мамаша с несвойственной ей невозмутимостью сказала, что зашла проверить, нет ли в комнате испортившихся продуктов, потому что из-под двери выполз таракан.
Джия поверила, потому что простодушная мать вообще не умела лгать, да и наверняка не смогла прибить того таракана – пожалела бы.
В комп она вряд ли залезет – он серьезно запаролен. Настолько серьезно, что взлом основного пароля запустит программу, уничтожающую определенные сведения. Но на всякий случай Джия стала вести свой бумажный дневник шифром, где каждая буква имела цифровое соответствие.
Там было только личное – о том, как не понимают одноклассники, как достала одиннадцатилетняя сестра да и Филиппины в целом, были мечты о майнинговой ферме и размышления о том, что неплохо бы в ближайшем будущем прикупить землю на севере России подальше от людей, где вечная мерзлота – чтоб не тратить колоссальное количество электричества на охлаждение майнинговых ферм. В Антарктике нельзя, там окопалась проклятая МАНГА.
Джии нравилось смотреть, как на белом листе появляются буквы, нравилось шелестеть страницами. Но особенно нравилось осознание, что случись глобальная катастрофа, эти записи не канут в небытие без электричества, их не взломает неизвестный хакер.
Когда снова появилось подозрение, что мать обыскивает вещи, Джия на всякий случай заплатила младшей сестре, чтобы та проследила за матерью. Каково же было удивление, когда через два месяца торжествующая Мика показала фотографию, как мать выходит из комнаты старшей дочери.
Сказать, что Джия была в ярости – не сказать ничего. И чтобы поймать мать на горячем, установила камеру, ведь у родительницы обнаружилось несвойственное ей качество: эта примерная домохозяйка, знающая наизусть все ток-шоу и помнящая все пропорции ингредиентов для любимых отцовских блюд, оказалась виртуозной лгуньей.
Результата не было три месяца, Джия уж подумала, что зря потратилась на камеру, и стала проверять ее от случая к случаю, и вот нашла, что искала! И даже больше, настолько больше, что теперь, потрясенная до глубины души, не знала, что с этими знаниями делать.
Дверь распахнулась, и появилась мать – маленькая, на голову ниже Джии, улыбчивая, в коротком розовом халатике.
— Что случилось, дочка? – спросила она по-филиппински, все так же улыбаясь.
— Пойдем со мной, нужно кое-что тебе показать, – проговорила Джия по-английски, она хотела сказать это холодно, но губы дрожали, и получилось истерично, жалко.
На лице матери проступила обеспокоенность – простодушная обеспокоенность наседки за судьбу цыпленка. Джия заглянула в ее глаза, пытаясь прочитать истинные мотивы, но не смогла.
— Надеюсь, ничего серьезного, — прошептала мать и изобразила испуг.
Джия молча направилась в свою спальню, которая находилась в левом крыле второго этажа. Неужели она не понимает, что происходит? Или не понимает, что вломилась в чужой мир и вывернула его наизнанку, перелопатила то, что так хотелось спрятать? Джия точно осознала одно: она совершенно не знает собственную мать! Считает ее простодушной и наивной, а вон оно как…
— Проходи, садись за комп, — проговорила Джия, распахивая дверь.
Мать уселась – жалкая, растерянная. Джия включила видеозапись: вот открывается дверь, входит мать, причем, переступив порог, меняется, расправляет плечи, даже походка ее делается другой. Шагает к столу, открывает ящик, аккуратно достает альбом с черной обложкой – дневник, открывает нужную страницу и… фотографирует написанное. Значит, она смогла сделать дешифровку… нет – она способна произвести дешифровку! Женщина, которая по-английски еле разговаривает!
— Ты хочешь сказать, что подобрала скрипт и прочла шифр? – проговорила Джия.
Мать повернулась к ней вместе с креслом, растерянно захлопала глазами.
— У меня не получилось, а отец отказался помогать.
Врет? У Джии проснулись сомнения вместе с чувством вины.
— Ты понимаешь, что сделала? Понимаешь, что это мое личное? Нельзя лезть в личное, это как… как в душе подглядывать.
В глазах матери заблестели слезы, она приложила руки к груди и пролепетала:
— Джия, доченька… Ты же со мной не разговариваешь в последнее время, дурой меня считаешь, а мне… я очень за тебя переживаю. Переживаю, что попадешь в беду. Ты в школу ходишь два раза в неделю, пропадаешь где-то, у тебя откуда-то деньги и мотоцикл этот проклятый. Вдруг забеременеешь… Или разобьешься. Я ведь очень-очень тебя люблю!
Чувство вины разрослось, сжало горло. Джия и правда считала мать не то чтобы дурой – человеком крайне приземленным, и отдалилась от нее, ведь с ней не о чем поговорить, нечего обсудить. Как и с одноклассниками. Как и с большинством людей. Благо хоть отец с мозгами.
— Прости меня, дочь, — уронила она, и Джия поймала себя на том, что готова вот-вот разреветься.
— Не стоит волноваться, мама, — прошептала она. – Насчет беременности… У меня-то и парня нет в мои восемнадцать. Как-то все они… — Хотелось сказать «тупые», но, чтобы не обидеть ее, Джия нашла более правильное слово: — Не понимают меня. Макс – и тот виртуальный, может, мы и не увидимся никогда. А отдалилась я потому, что тебе неинтересно слушать про то, какой скрипт я написала или сколько намайнила. Кстати, оттуда и деньги.
О том, что пишет читерское оружие для игрушки «Дрим-вандер» и продает богатеньким идиотам-геймерам, она промолчала. Лишь усмехнулась, вспомнив свое последнее изобретение: легендарный масштабируемый двуручный меч, дающий +100% к силе, + 50% к ловкости и здоровью (что даже для чита перебор). Порадовав владельца три дня, меч сегодня ровно в двенадцать превратится в тыкву. То есть в гигантский розовый, звенящий шарами дилдо, потому что читеров и донаторов Джия презирала всеми фибрами души.
Тем более промолчала о ботнете, их с Максом детище, который они должны сегодня вечером протестировать и атаковать сайт «Манила-дрим».
Мать потупилась и проговорила:
— Прости, дочь. Обещаю, что такого не повторится. – Она вскинула голову и посмотрела жалобно. – Но ты говори со мной хотя бы иногда. Про парней, например.
Джия обняла ее, похлопала по спине.
— Прощаю, ма. Парня у меня нет, и секса еще не было, даже виртуального в «Альтер-дриме». Хотя давно пора. Одноклассницы все уже… Вот они этим и зарабатывают! Ты хотела бы, чтобы я была такой?
Мать отстранилась, запрокинула голову, погладила Джию по щеке.
— Не хочу. Ты у меня особенная. Не представляешь, какая особенная.
И снова под маской недалекой домохозяйки проступила другая женщина, умная и расчетливая, от ее взгляда мороз продрал по спине. Секунда – и она снова улыбается.
— Пойду готовить праздничный ужин, ведь сегодня у нас с папой двадцать лет свадьбы!
Мать выпорхнула из комнаты – довольная, улыбающаяся. Недоразумения как не бывало. А вот у Джии в душе осадочек остался, во-первых, потому что она права, но почувствовала себя виноватой, во-вторых, она поняла, что совершенно не знает свою мать, которая оказалась искуснейшей манипуляторшей.
А еще Джия снова потерялась во времени – так увлеклась своими делами, что совершенно забыла, что сегодня день родительской свадьбы, хотя семья ее празднует каждый год! Сейчас у нее в голове был ботнет, который чуть подвинула необходимость купить родителям какой-нибудь сюрприз.
«Ну что за бестолочь, — ругала она себя, спускаясь по лестнице на первый этаж, а после – в цоколь, где в гараже стоял ее мотоцикл. – Что мешало для тестирования выбрать какой-нибудь другой день? Теперь в семь надо будет уходить из-за стола, обижать родителей».
У нее был не велосипед и не мотобайк, как у одноклассников, а самый настоящий сверкающий хромом «харлей», пусть и старенький. Он был больше чем мотоциклом, имел характер и имя, его звали Гарри. Отец предлагал малолитражку и наотрез отказался покупать ей байк, но ничего, выкрутилась, заработала. Откуда деньги, он спрашивать не стал, понял, что не проституцией дочь промышляет. Хотя древнейшая профессия куда безопаснее.
Джия переоделась в кожу – отец рьяно следил, чтобы соблюдалась техника безопасности. Зарокотало сердце стального коня, Джия надела шлем, нажала кнопку, открывающую ворота, еще одну — и выехала со двора на аккуратную асфальтовую улицу. Помахала вооруженному охраннику на КПП – он выпустил ее из поселка.
Дальше путь лежал по более-менее приличному району, где обитали в основном иностранцы, потом — мимо невысоких квартирных домов, утопающих в зелени. Ровный асфальт закончился мгновенно – Джия вырулила на смердящую выхлопными газами трассу, ведущую через город, пахнущий потом, нечистотами и мочой, опутанный разнокалиберными проводами.
Джия пристроилась за массивным разноцветным джипни, откуда на нее взирал утомленный пожилой пассажир. Наверное, завидовал парню на крутом мотоцикле, ведь за шлемом не видно лица и пол не определить. Проехала она с полкилометра и встала в пробке, да где! В загаженных трущобах, да возле вонючей реки, от которой несло так, что слезились глаза.
Ну вот опять! А ведь послеобеденное время субботы – далеко не час пик! И обочины нет, чтобы объехать.
Мысли были о том, что отец – вроде продвинутый человек, брокер, а живет в такой заднице! Почему, ну почему не в строящемся Нью-Кларк-Сити, где нет всего этого трэша, ровные дороги, чистые улицы? На этот вопрос отец хитро улыбнулся и сказал: «Подрастешь – поймешь». Слова звучали как издевательство, потому что она сравнялась с ним ростом, и была выше матери на целую голову.
Наконец колонна машин докатилась до места, где есть обочина. Джия сразу же попыталась этим воспользоваться, сдала вправо и поехала по замусоренной узкой асфальтовой полоске, но громоздкий джипни с пассажирами резко вильнул – огромное колесо толкнуло переднее колесо байка, и он начал заваливаться.
Каким-то чудом Джия успела оттолкнуться и прыгнуть на газон, покатилась, замерла лицом в землю, оцепенев от запоздалого ужаса. Донеслись визг тормозов, скрежет металла, крики.
Спустя то ли пару секунд, то ли вечность кто-то грубо перевернул ее на спину – она резко села, и подошедший к ней мужчина, заверещав по-бабьи, отпрыгнул. Видимо, подумал, что труп восстал. Джия сняла шлем и протянула руку:
— Я в порядке, все хорошо.
— Не надо полицию! – замотал руками водитель джипни, из салона которого высунули головы любопытствующие пассажиры, высунули телефоны и принялись снимать происшествие. – Ты сама виновата, куда полезла? Приехали тут беспредельщики!
Джия отвернулась – не хватало еще в новости попасть, чтобы родители увидели. Она сама понимала, что неправа, и полиция только осложнит ситуацию. Обидно было, что ее в который раз приняли за туристку: слишком высокая, слишком светлокожая для филиппинки – скорее кореянка или японка. Она молча подошла к своему Гарри, лежащему на боку, села на четвереньки, погладила бензобак, оценила повреждения: вроде ничего страшного. А когда попыталась оттащить его на газон, выяснилось, что переднее колесо повреждено и заблокировано. В механике она мало понимала и не стремилась вникать. Теперь дома мозговыноса не избежать.
Хотя есть вариант — сказать, что байк просто сломался, и пришлось отвезти его в ремонт. Наверное, так и стоит сделать.
Сообразив, что шоу отменяется – мотоциклистка жива — водители байков и машин вернулись в салоны, принялись сигналить джипни, перегородившему правую полосу. Остался только крепкий седой мужчина, помог Джии оттащить тяжелый мотоцикл в сторону и протянул визитку эвакуатора.
Она расплылась в улыбке и едва не расцеловала мужчину, который удалился к своему ниссану-электрокару и перестал мешать участникам дорожного движения.
Джию запоздало затрясло. Потом долго не получалось вызвать эвакуатор – пальцы промахивались мимо цифр. К тому же стало душно, разболелась нога, и Джия сообразила, что она варится в собственном соку, сняла кожаную одежду, оставшись в коротких белых шортах и майке, набила рюкзак. Глянула на бедро, где багровела гематома, и выругалась.
Эвакуатор приехал через полчаса. Сперва планировалось посетить ремонтную мастерскую и сдать Гарри на лечение, потом – купить штаны, чтобы спрятать синяк, и поискать сувениры родителям.
Гарри, хоть и был стареньким, за полгода ни разу не ломался, и Джия представления не имела ни где находится мастерская, ни как вести себя с персоналом, а потому нервничала, как каждый раз, когда чувствовала себя некомпетентной.
К счастью, улыбчивый и болтливый водитель эвакуатора оказался в курсе и доставил к ближайшей ремонтной станции всего за десять минут, принял деньги — целую тысячу песо, жадный ублюдок! – и укатил. Даже вылезти из машины не помог – нога у Джии разболелась ну просто адски, и она еле доковыляла до бокса, где ее тотчас окружили три сотрудника.
Самый высокий едва доставал Джии до уха, у второго, коренастого и квадратного, даже череп был в форме куба, третий, беззубый и плюгавый, напоминал гибрид лягушонка и мыши: зеленоватый, ротатый и ушастый.
— Что случилось? – по-филиппински спросил квадратный, видимо, он и возглавлял троицу, потому что самый умный, вон голова какая крупная, квадратная.
— Перевернулась, и колесо заклинило, — ответила Джия, глядя, как высокий и лягушонок утаскивают Гарри в глубину бокса.
— Легко отделалась, — ляпнул вернувшийся высокий, глядя на ее посиневшее бедро, и Джия прикрыла его рюкзаком. – Откуда к нам приехала? Так хорошо говоришь по-филиппински.
Джия скрипнула зубами. Она знала три языка. В семье говорили по-английски, отец счел своим долгом обучить дочь китайскому, филиппинский предпочитала мать. В итоге Джия вроде бы хорошо знала каждый язык, но на всех говорила с акцентом.
— Я местная, учусь в английской школе, — нехотя ответила она, надоело всем это объяснять.
Длинный посмотрел на квадратного:
— Глянь, что с мотоциклом. – Он снова обратился к Джии: — У тебя есть полчаса? Скажем, что и почем.
— А если там какая мелочь, сможете отремонтировать сегодня? – спросила она.
Главный качнул головой на три мопеда у стены и «субару» с поднятым капотом.
— Не-а. Вишь, сколько внеплановых. А еще те, что по времени. Идем, посидишь в комнате ожидания.
Это оказалась заплеванная каморка без окон, с прожженным сигаретами креслом и банкой, где плавали окурки. По столу ползала муха, потирая лапки. На стенах красовались плакаты с выцветшими пышногрудыми дамами. Наверное, как в прошлом веке их повесили, так и висят. И зачем сюда пошла? Но отступать поздно, да и нога отваливается, потому Джия села, поставила рюкзак на колени и уткнулась в телефон погонять шарики.
Вернулся начальник через сорок минут, вид он имел виноватый.
— Диагностика проведена. Скажи, ааа… эээ… Кстати, я Ромео. — Мужчина протянул руку – испачканную маслом, с грязью под отросшими ногтями.
Джия не стала ее пожимать, представилась, и механик продолжил:
— Как давно ты проходила техосмотр?
Джия насторожилась, подалась вперед.
— Мотик у меня всего полгода. Перед тем предыдущие хозяева проходили…
— Они тебе соврали. Машина в плохом состоянии. Болезнь «харлеев» — они жрут масло, его надо часто доливать. Если пропустить момент – наступит масляное голодание двигателя…
— Отец за этим следит, — сказала Джия.
— Значит, предыдущие владельцы не следили. В общем, двигатель… Надо его подлечить, поршня поменять, там, распредвал…
В каморку зашел квадратный, навострил уши. Ромео продолжил:
— Свечи залиты маслом, тоже менять надо. Ну и стартер.
Глядя на вытянувшееся лицо Джии, квадратный сжалился и уронил, уже почти выйдя:
— В стартере, скорее всего, надо просто щетки почистить.
— Во сколько это мне обойдется? – пролепетала Мария, понимая, что либо езда на мотоцикле, либо подарок родителям накрывается медным тазом.
— Нужен техталон, посмотреть, сколько запчасти стоят.
Джия вытащила его из рюкзака и протянула мастеру, который уселся за старинный комп, стоящий на столе у входа, присвистнул, а потом выдал:
— Все есть в наличии, причем и китайские аналоги.
— Во сколько мне обойдется ремонт? – холодея, поинтересовалась Джия.
— Шестьдесят тысяч песо – запчасти, двадцать – работа. Двадцать, в смысле, тысяч… — Глядя, как Джия бледнеет, а значит, может соскочить, Ромео сказал: — Ладно, работа – семнадцать тысяч. А стартер может подождать.
Это гораздо больше, чем у нее есть. Придется просить у отца, но не факт, что он даст. Или ее просто обманули, как часто поступают с девушками? В любом случае отца тащить на разборки она не будет – чтобы не узнал про аварию, а друзей мужчин у нее в реале нет.
— Можно сделать, чтобы просто крутилось колесо? – чужим голосом спросила она
— Ты понимаешь, что авария доломала поршни? Я, конечно, все могу, но если заклинит распредвал, а он к тому близок…
Еще бы знать, о чем он говорит!
— Посчитай по минимуму. Что может подождать неделю – пусть подождет.
В итоге сумма уменьшилась до сорока двух тысяч за работу и запчасти, и на том договорились. Чувствуя себя идиоткой, Джия вызвала такси (не хватало в джипни толкаться!) и поехала в деловой центр искать подарок родителям.
У нее было крипты на две с половиной тысячи долларов, придется менять в столь неудачный момент. Или попробовать у Макса занять, а самой усиленно писать читы? Правда, опасно так часто светиться, могут вычислить.
В китайском «Альтере» она играла честно.
— Вот здесь, пожалуйста! – крикнула она, и таксист остановился между ювелирным магазином и бутиком, возле которого улыбчивые девушки в разноцветно-полосатых платьях что-то раздавали, а над ними с билборда скалился парень с ярко-желтыми глазами. За одним его плечом был эльфийский лес, за вторым – космический корабль на фоне рукавов галактики, а над головой – слоган: «Выбери жизнь, которой ты достоин!» И внизу – шрифтом помельче: линзы дополненной реальности – не просто видеоряд, это целая вселенная «Дрим» от метакорпорации «МАНГА».
Когда Джия поравнялась с девушками, оказалось, что они тоже рекламируют линзы – раздают скидочные сертификаты. Девушка постарше говорила потрепанному, явно чем-то злоупотребляющему молодому человеку:
— Вы не понимаете! «Дрим» — гораздо больше. Только сегодня набор линз – всего сто песо, носитель с лицензионной программой – бесплатно.
В цивилизованном мире самые паршивые линзы стоят двести баксов! Очки для «Альтера» — пятьдесят. Только сейчас Джия задумалась о том, что если тебе что-то пытаются всучить почти даром, значит, где-то ищи подвох. МАНГА сажает филиппинцев на кукан, чтобы потом, когда они подсядут на «Дрим», который страшнее любого наркотика, начать их доить, продавать им иллюзии – в прямом смысле слова.
А может, дело в другом? Может, не так уж неправы конспирологи?
Но кое в чем МАНГА просчиталась: раз — тут есть бесплатный «Альтер». Покупаешь очки, и за остальное можно не платить. Два — часть населения, те люди, что живут в трущобах, малограмотные, и предпочитают более доступные развлечения в виде пальмовой самогонки и наркоты, а на многих островах Интернет только в отелях.
Следом пришли мысли об «Альтер-дриме», который появился спустя пару месяцев после основного западного проекта как противовес ему. Был скандал, обвинение разработчиков в промышленном шпионаже, санкции против Китая. С этого началось открытое противостояние Востока и Запада.
Интересно, как все было на самом деле? «Альтер-дрим» украли, или просто Восток и Запад одновременно разрабатывали похожие миры? Джия изучила код и пришла к мнению, что все-таки идею украли, причем когда проект был практически завершен.
В итоге, чтобы «Альтер» был конкурентоспособным, его сделали бесплатным, а после правительство выкупило его у разработчиков и стало использовать как противовес манговскому «Дриму», причем посещение мира было лимитированным: не более трех часов в день – чтобы пользователи не впадали в зависимость. Единственное, что поставили на поток – продажу очков дополненной реальности и игровых опор-симуляторов, линзы были дороги и использовались куда реже.
Сперва Джия доковыляла до бутика, где купила ярко-желтые свободные брюки, потом сразу же переместилась в ювелирку, присмотрела отличные кольца, но поняла, что может ошибиться с размером, и приобрела две одинаковые золотые фигурки лебедей для ношения на тонкой цепочке.
Управилась в полпятого, вызвала такси и всю дорогу думала о том, как бы посидеть положенный час за праздничным столом, а потом свинтить к Максу в «Альтер», чтобы договориться о тестировании ботнета.
Сосредоточившись на новой цели, Джия отпустила ситуацию и о боли в ноге вспомнила, только когда пришла пора вылезать из машины у ворот дома.
Зазвенел ловец снов, висящий над дверью, извещая о том, что Джия пришла, и из гостиной выглянула мама, улыбнулась и прощебетала по-филиппински:
— Доченька, мы проголодалась, но ждем тебя. – Она выбежала навстречу, обняла Джию, прижавшись щекой к ключице, потом развернулась и крикнула младшей сестре: — Мика! Мика, спускайся ужинать!
Выглядело так, будто она обращалась к лестнице. Мать потянула Джию за собой, и она чуть ли не побежала следом, изо всех сил стараясь не хромать.
Проводив старшую дочь ко входу в гостиную, мать побежала к кабинету отца на первом этаже, и Джия расслабилась, пошла медленнее, поглядывая на отдаляющуюся фигурку мамы, но та вдруг резко сбавила скорость, развернулась и смерила Джию пронзительным взглядом, лицо ее стало ледяным – но доля мгновения, и снова появилась простецкая улыбка.
Волосы на затылке зашевелились. Вроде и предъявить нечего, подозрения кажутся идиотскими – а не по себе. Хоть устраивай за матерью слежку, в нее словно кто-то вселился.
Джия заняла место за столом, заставленным яствами, и лишь сейчас ощутила, что голодна. Показались счастливые мама и отец, помахал Джии – он сегодня весь день пропадал в кабинете, и они не пересекались.
Опираясь на стол, Джия поковыляла к ним, протянула серебристую коробочку с подарком и проговорила:
— Поздравляю с фарфоровой свадьбой! Вы – ну просто эталон для меня.
Коробочку выхватила мама, открыла и ахнула, а потом полезла целоваться. Отец был сдержан и, как обычно, витал в своих мыслях.
— Па, что-то случилось? – спросила Джия по-китайски, боковым зрением наблюдая за матерью – или кажется, или она перестала так рьяно изображать радость и пытаться повесить своего лебедя на цепочку, навострила уши, напряглась.
— Сегодня котировки русского «Газпрома» снизились на девятнадцать процентов, завтра прогнозирую падение еще на пять, и можно брать токены! – оживившись, выдал отец.
Джия оперлась о стол, чтобы разгрузить ногу, и подумала, что надо брать.
— Думаешь, падение остановится? У них же там сейчас война, — заинтересовалась Джия, прикидывая, не вложить ли свои скудные сбережения в активы.
Отец назидательно помахал пальцем:
— И мои расчеты, и надежные люди говорят, что завтра Россией будет предпринято некое военное действие, которое сперва обрушит рынок, но потом он укрепится.
Джия закусила губу. Обычно «надежные люди» оказывались правы. Что это за люди и где у отца связи, благодаря которым он нажил состояние? Улыбаясь, он всякий раз лишь качал головой. Правительство Китая? Но почему он отсиживается здесь, когда там, в Китае, намного лучше? Диктат России? Нейтралы? Криптоанархисты? Триада?
Джия бросила взгляд на голографические настенные часы: 18.10. До встречи с Максом – чуть меньше часа.
На свое место во главе стола, прямо напротив отца, уселась двенадцатилетняя Мика, сладко зевнула и сделала скучающий вид. Справившаяся с подарком мама засуетилась, выставляя на стол блюдо за блюдом: креветки в сырном соусе, лангусты, рис и фри для Мики, ладобо для себя.
Пораженная кулинарным подвигом мамы, Джия мгновенно оттаяла.
— Мамочка, это же целый пир! Какая прелесть! Ты просто герой!
— Дио, слов нет! У меня самая лучшая жена на свете, — оценил ее старания отец.
Мика благоговейно сложила руки на груди:
— Господи Иисусе, даже фри!
Мама принялась раскладывать еду по тарелкам. Джия наблюдала за ней и диву давалась. То, что для нее было непосильной ношей и скукой смертной, для мамы составляло счастье. Например, служить своей семье, ухаживать за детьми, делать счастливым мужа.
Она не читала книг, не интересовалась экономикой и политикой, смеялась с глупостей, а говорила в основном о погоде, про соседей и готовку. Джия подозревала, что и школу она не закончила. Между ними не было ничего общего, как между существами разного вида, дочь переросла ее лет в одиннадцать – во всех смыслах, однако не перестала любить. Потому что на мамины безграничные искренность и открытость невозможно не откликаться.
Мама была константой. Островком стабильности в мире хаоса. Неужели и у нее двойное дно? Будто твердь шевельнулась под ногами. Так хотелось верить хоть кому-нибудь!
Джия плеснула себе в бокал сок и сказала, хотя терпеть не могла говорить тосты:
— Мои дорогие родители! За вас. Вы лучшие в мире, я очень вас люблю.
Чокнулись, выпили. Мама продолжила:
— Картошку я искала дольше всего. – Мама уселась на место, и настало время отца за ней ухаживать, накладывать ей ладобо. – Вы бы видели, что продают на рынке! Пришлось ехать в лавку для европейцев, но там все неимоверно дорогое…
Под ее стрекотню Джия приступила к еде, думая о ботнете. Заставила себя сосредоточиться на вкусе, но отец поднял разговор о перспективной китайской криптовалюте, о колоссальном количестве электроэнергии, необходимом для охлаждения ферм.
Промокая рот салфеткой, отец закончил:
— Так скоро в Россию перебираться придется. Когда выйдешь на такие мощности, что расходы на охлаждение ферм будут превосходить доход. Антарктику-то корпорации оккупировали.
Джия с тоской подумала о естественном холодильнике, и как повезло русским с их вечной мерзлотой… С одной стороны повезло. Холод Джия не любила примерно так же, как толпы людей, но представление о минусовой температуре сформировала разве что благодаря морозильнику.
Мама снова заговорила о том, как неплохо было бы выращивать картошку и свеклу и продавать в рестораны для европейцев — разговор свелся к обсуждению ее бизнес-плана.
Поблагодарив маму и поцеловав ее, Джия направилась к лестнице, ощущая смутную тревогу. Да, Филиппины – не часть цивилизованного мира, здесь проще выскользнуть из-под колпака наблюдателей, но уж слишком рьяно метакорпорация забрасывает сюда свои метастазы.
Вроде Джия все предусмотрела и спланировала, но мало ли что случится. Вдруг глюканет браузер или ВПН, и ее можно будет вычислить? Вероятность этого стремится к нулю, но мало ли… За киберпреступления дают далеко не виртуальные сроки.
Вдруг Макс только для того с ней общается, чтобы при удобном случае сдать? Пусть первым запускает ботнет, как и договорились, она подключится после него.
Джия прошлась по комнате, принялась грызть ноготь, но он и так был обглодан до мяса. Ладно, была не была.
Надеть очки дополненной реальности. Подождать, пока система идентифицирует ее. Для «Дрима» она написала программку (полгода над ней билась!), которая при идентификации делает подлог, замещает ее рисунок радужки украденным из базы, и система думает, что вошел кто-то другой. В «Альтере» не было смысла скрываться, здесь она общалась с единомышленниками и не беспредельничала.
Идентификация прошла успешно. Комната не изменилась, только цвета стали ярче и на месте симулятора, похожего на два взаимопроникающих беличьих колеса, мерцал портал, посреди которого огнем горели ботинки на рессорах, перчатки, обруч и сенсорный жилет, напоминающий кирасу. Эти девайсы были устаревшими и не слишком дорогими.
На западе уже разработали капсулы погружения на базе квантовых компьютеров, у которых совершенно другой принцип работы и язык программирования, и стоит такая капсула + комп, как полет в космос. Зато там ощущения неотличимы от реальных и много полезных опций.
Как только Джия облачилась, она стала девушкой Пе-джи, в стене появились три двери: «Вирткомната», «Альтер-реал», «Гостевая». Она направилась в комнату. Тело, заключенное между двумя обручами, шевелило ногами, имитируя ходьбу, мозг же воспринимал иную реальность. Вот Джия идет по полу, выложенному белой плиткой, касается медной дверной ручки, слышит скрип петель – дверь здесь тяжелая, железная. Прямо не дверь – ворота.
Впервые попав в «Альтер» четыре года назад, Джия больше удивлялась не реалистичности ощущений, а осознанию, сколько в эту вселенную вложено труда программистов! Это ж все нужно не только написать, но и синхронизировать с восприятием!
В личной комнате Пе-джи на стене уже мигала красная кнопка запроса: в гости просился Макс, Джия приняла его, и парень материализовался посреди комнаты — высокий зеленоглазый блондин в джинсах и белой футболке. Конечно же, это не его внешность. Джия тоже использовала один из сотен стандартных аватаров, но максимально похожего.
— Точность – вежливость королей. – Это приветствие означало, что все в порядке.
Детали обговаривали в зашифрованном канале нового и надежного месседжера «трустори», встреча была нужна больше для успокоения.
— И королев. – Подтвердила она.
Поболтали ни о чем и вскоре разбежались, Джия вышла из «Альтера», посмотрела на часы: через пять минут в игру вступает Макс, через десять – она, и филиалу МАНГА придется долго биться с ботами из двух разных командных центров.
Джия открыла официальный сайт филиппинского филиала МАНГА, через который происходит вербовка новых зомби. Завтра у них запланирована встреча с розыгрышами, раздачей бонусов и презентациями. Теперь координировать дурачков будет некому, они с Максом сорвут мероприятие государственного масштаба! Подумать только!
Ровно через шесть минут сайт лег – сил одного Макса хватило. Но она все равно вступила в игру, как и договаривались. Получайте! Янки, гоу хоум! Посмотрим, как вы быстро отобьетесь.
Сердце колотилось, в горле было горячо, ни на чем не удавалось сосредоточиться, хотелось мониторить новости и упиваться воплями мангососов! Ясное дело, что так быстро они не отреагируют, потому надо чем-то отвлечься. Например, вернуться в «Альтер-реал», доделать квест.
Стоило вспомнить свое поражение в данже, как мандраж поутих. Надевая сенсоры, она пыталась вспомнить, в который раз ее там замочили. Тридцатый? Сороковой? Как пройти долбанный данж?
Допустим, она каким-то чудом забьет тварей Изнанки… Или не их надо забивать? И в гайдах нет полезной информации, игроки, прошедшие данж, не спешат делиться секретами. Придется самой думать…
И вдруг ее осенило! Лич призывал тварей предсмертным верещанием. А что, если наложить на него печать безмолвия? Точно!
Войдя в игру, Джия, оказавшаяся на кладбище, проверила инвентарь, обнаружила, что во время смерти с нее выпал не очень ценный меч и редкий щит, только ради него стоило вернуться. Заглянула на аукцион, купила пару печатей безмолвия и свиток телепортации к данжу.
Ощущение было, словно она идет не развлекаться, а — в школу или на работу.
Все было, как несколько недель подряд: поляна, окруженная сосновым лесом, в середине одиноко торчащего валуна – мерцающий портал в данж. Готовая отражать атаку стаи нетопырей, Джия шагнула вперед, но позади закашляли, и она повернулась.
Ее внимание намеренно привлек человек, Серж 72 уровня, такого же класса, как и она, — одиночка, а значит, полный сюрпризов. Взять хотя бы его светло-серебристую то ли рубаху, то ли кольчугу со стальными вставками с синим узором. Шлем тоже был странным, по типу римского, закрывающим лоб, нос, щеки.
— Привет, Пе-джи! – Он улыбнулся, Джия насторожилась, развернулась к парню и спросила:
— Чего тебе?
Лица было не разглядеть. Ясно, что этот Серж выбрал европейскую внешность, он узколиц и кареглаз. Хотя какая разница! За аватаром может скрываться хоть чернокожий толстяк. Тут можно было быть хоть феей, хоть нагом. «Альтер» даже для колясочников разработал расу – летающих джиннов.
— Хочу пройти данж, но сделать это можно лишь вдвоем: сперва я помогаю тебе, потом ты – мне. Группу-то у нас создать не получится. – Судя по тому, как грамотно Серж строил фразы, говорил он с помощью переводчика. А может, и нет, может, у него такой эталонный английский.
— Даже бафнуть или выхилить друг друга не получится, — кивнула Джия. – К тому же мы не сработаны, и у меня нет гарантии, что ты меня не ганкнешь.
Он снова обезоруживающе улыбнулся.
— Ладно, открою карты. Данж забагован. Он рассчитан на одиночку, и когда там оказываются двое, мобы локации видят только того, кто их агрит. Но второй может их спокойненько бить.
— И не переагрит? – не поверила Джия.
Серж покачал головой.
— А куда разрабы смотрят? – не унималась она.
— Данж прошла только одна группа. Точнее пара, и она не рвется делиться секретом. А я за ними проследил. – Он поднял руки и стал невидимым, дальше голос звучал из пустоты: — По сути я рога с максимально прокачанной скрытностью…
— Значит, танковать мне…
— … но одну локу могу взять на себя. Только не нетопырей, потому что кто начинает, тот и заканчивает, опыт идет кому-то одному, квест засчитывается — тоже. Ты качаешься первой.
— Офигеть мне с тобой повезло. Если ты, конечно, не врешь! – воскликнула Джия, она так удивилась, что даже про ботнет забыла.
Серж проявился и спросил:
— Ты на чем специализируешься?
— Я что-то типа паладина. Но плюс ко всему могу вешать дебафы. Универсал, в общем.
— Понял. — Серж кивнул вперед. — Го в портал!
Раз он бывал в данже, знает, что за входом есть предбанник, чтобы игрок привык к темноте и подготовился, забафал себя по максимуму. Джия приберегла козыри для третьей локации, с некрожабами, и четвертой, с личем. Серж же прямо тут принялся что-то кастовать – вскинув руки, окутался пламенем, и у него над головой поочередно вспыхнули огненный лавровый венок, золотой китайский дракон, радуга…
Мир рассыпался на пиксели, затошнило, голову будто спицей пронзило – Джия взмахнула руками, пытаясь удержаться, задышала часто и глубоко. Ей показалось, что она умирает, первым желанием было скинуть очки, но приступ удалось перетерпеть, и восприятие нормализовалось.
— Ты в порядке? – настороженно спросил Сергей, коснулся ее плеча.
— Вроде. Голова вдруг закружилась. Сейчас пройдет.
— Не спеши, — посоветовал он.
Джия и не спешила, прислушивалась к ощущениям и не замечала за собой странностей. Подождав еще минуту, она кивнула:
— Порядок. Значит, я агрю. Ты можешь не страховать: я их парализую, а потом заливаю огнем. Со скелетами во второй пещере тоже быстро справляюсь. Жабы из третьей меня немного ранят и замедляют, так что приходится пятнадцать минут восстанавливаться. А вот долбанный лич, издыхая, призывает тварей Изнанки, и все, хана.
Серж присвистнул:
— Ого ты прошла, я на жабах завяз. Короче, в четвертой пещере я агрю.
— Сложишься ведь.
— Да и хрен с ним!
Первую и вторую пещеры Джия прошла, не получив урона. В зловонном болотце третьей обитали жабы-зомби размером с медведя, «толстые» и устойчивые к магии. Они плевались кислотой, выстреливали языками, и если коснутся, вешали замедление. Чем больше раз попадут, тем сильнее замедление. Убивали, либо заплевывая и растворяя кислотой, либо напрыгивая и раздавливая. Когда у первых двух некрожаб оставалось по 5% жизни, появлялась третья.
План был такой: пока Джия пилила третью, Серж добивал первых двух.
Вот только ему не повезло: сперва он случайно словил плевок, который его замедлил, но не выбил из скрытности. Добить первую жабу Сержу все-таки удалось. Зато вторая, перемещаясь к Джии, прыгнула и приземлилась ровнехонько на него.
Как говорится – фаталити! Задавила не видя.
Пришлось опять самой выкручиваться. Прикончив жаб и собрав лут – кожу, из которой алхимики готовили зелья, Джия села восстановиться возле входа в пещеру с личем. Обычно на это уходило минут пятнадцать – и жабы не отреспаунятся, и Серж успеет добраться, хотя Джия подозревала, что толку от него будет немного, а раз так, то и помогать ему не стоит…
— Уээ, уээ, — раздалось над самым ухом, Джия вскочила, выставляя перед собой меч, и вовремя: из соседней пещеры вылез огромный орк-зомбак и попытался зацепить ее когтистой лапой. – Уээ!
Что за… Такого раньше не было! Здоровье восстановилось лишь наполовину! На призыв этого зомби полезли другие. Мало того, из болота показалась слишком быстро отреспаунившаяся жаба, плюнула, но промахнулась!
Это что же, саморазвивающийся данж, самообучающиеся монстры, и они теперь не будут действовать, как раньше? Разочарование и злость захлестнули с головой. Жаба напряглась и прыгнула, в этот момент Джия включила смертоносную ауру, от прикосновения к которой жабу испепелило, как и зомби, до которых Джия успела дотянуться за десять секунд.
Уцелевшие взяли ее в кольцо, стали теснить к зловонному болоту, где вот-вот самозародятся две другие жабы. А за спинами мертвецов обозначился воздевший руки лич.
Перед глазами снова зарябило, фигурки мобов будто распались на пиксели… нет, на нули и единицы! Она видела, из чего сделаны мобы! Мало того, видела фактуру стен пещеры и даже —частиц рассеянного света.
На поверхности болота вспух пузырь, а после вылезла некрожаба с кожей, слезающей клочьями. Надулась, собираясь плюнуть, и в этот же момент по команде лича в атаку ринулись зомби.
«Вот бы остановить время», — подумала Джия, и…
Мобы не остановились, но замедлились, словно стали застывать на ходу. Жаба плюнула. Джия вскинула руку, представляя, что держит невидимый щит (свой-то она потеряла) – и плевок наткнулся на невидимую преграду, стек на землю.
Джия не задумывалась о том, что происходит, она будто бы изменяла правила игры силой мысли! Она была не просто в игре, она была игрой, ее душой и плотью.
Взмах руки – из кисти вырос сияющий клинок, протянулся через пещеру, снося головы зомби. Еще взмах – клинок исчез, а внутри лича зародился световой шар, раздулся, вспыхнул, разрывая некроманта на черные лоскуты – он и пикнуть не успел.
Уцелевшие зомби осыпались костями. Сверху ударил световой столб, закружились искринки.
Поздравляем!
Задание успешно выполнено. Отнесите сердце посоха мастеру Трангу и получите вознаграждение!
Только теперь схлынул азарт, и Джия задумалась над тем, что это было. Серж ее странным образом бафнул? Данж серьезно заглючил? Не хотелось расставаться с ощущением всемогущества, она ведь уничтожила монстров силой мысли! Джедайство какое-то.
Ошарашенная, она не сразу сообразила поднять выпавший с лича бурый кристалл – сердце посоха. Обернулась на бульканье в болоте, где отреспаунилась жаба, убитая позже остальных. Джия сфокусировалась на ней и приказала окаменеть. Секунда – и некрожаба, высунувшая голову из воды, превратилась в статую.
В воцарившемся беззвучии аплодисменты Сержа прозвучали, как выстрелы.
— Молодец, — оценил он увиденное и сказал странное: — Что бы ни случилось, отнеси перстень Трангу, он даст контакты людей, которые помогут тебе выкрутиться.
— Э-э-э… Выкрутиться? У меня все в порядке, — неуверенно возразила она.
— Пока.
— Ты знал, что… Но почему? – Джия задыхалась от нахлынувших чувств и не могла сформулировать мысль.
— Будь осторожна.
— Кто ты такой? Зачем мне быть осторожной?
— Потому что пришла пора.
— Кто ты такой?!
Он помотал головой и приложил палец к губам. Под его ногами высветилась гексограмма телепортации.
— Нет уж, ты ответишь! Кто ты такой, почему?..
— Нельзя. Не здесь.
Серж окутался коконом света. Охваченная яростью, Джия попыталась его рассеять силой мысли, но с Сержем не получилось так, как с мобами – обратка отбросила ее на стену, снеся 10% жизни.
Спустя секунду Сержа и след простыл, на его месте осталось тающее облако в форме смеющегося клоуна. Джия отдышалась и устыдилась вспышки ярости. Как маленькая, будто сама не знает, что каждый шаг пользователя под контролем. Стоит проявить подозрительную активность, и ею тут же заинтересуются. Не убьют, просто посадят на цепь, и придется работать на какие-нибудь спецслужбы.
Одно ясно: именно после появления Сержа начались странности, причем опасные, значит, из игры надо срочно выходить. Недолго думая Джия активировала свиток телепортации в столицу и оказалась на центральной площади возле колодца, где, завидев ее, вскочил человек Peremen, протянул руку:
— Пе-джи, есть что лишнее? Пожалей нуба! Дай пару монет!
Безумно хотелось его пнуть, но тогда на нее сагрятся стражники, и она просто прошла мимо. По брусчатке добралась к домам, оттуда – к городской стене. Ей нужно было убедиться, что подаренные Сержем способности не исчезли. Уставившись на камень в центре стены, Джия представила, что он стал жидким. Получилось! Камень изменил форму, заколебался…
Стоп! Прекратить изменения – камень послушался.
И что с этим делать?
Джия представила, какое это могущество и какой риск, и сердце затарабанило, казалось, в висках. Тревожно было на душе, муторно. Будь она каким нубом, пошла бы крошить мобов направо и налево и брать замки. Но за имбовые способности ее быстренько выпилят как читера.
— Вот ты жлобиха, — проговорил нуб, который, оказывается, брел за ней от самого колодца. – Неужели жалко медяк?
Джия вспомнила, как пыталась остановить Сержа силой мысли, уставилась на нуба и, полагая, что ничего не случится, представила, как он рассеивается на пылинки. Перемен лопнул, как гриб, разбрызгивающий споры, и желтую пыльцу унес ветер.
Джия шумно сглотнула, огляделась, не бегут ли к ней стражники за убийство в мирной зоне, но никто не обратил внимания на распыление персонажа.
Никто, кроме Перемена. От него пришло сообщение в чат:
— Что ты сделала? Где мой перс?
— Ничего я не делала, — написала она и малодушно вышла из игры, сняла сенсоры.
Получается, Серж был очень непрост, раз с ним фокус не удался, когда элементарно вышло с этим попрошайкой. Что он с ней сделал? Вспомнилось, что Серж велел обратиться к квестгиверу, который «даст контакты людей, которые помогут выкрутиться».
К чему такая таинственность? За ним следят или она так наследила, что анархисты взяли ее под крыло, ведь клоун – их символ.
Джия оглядела комнату, не зная, что хочет увидеть. Вон в розовом зайце скрытая камера, которую она регулярно просматривает. Ее не видно, но… Джия прислушалась к странному ощущению. В том месте, где находилась камера, будто бы ощущалось тепло. Джия закрыла глаза, и вместо черноты появился прямоугольник комнаты, словно она в симуляторе, и в уменьшенной модели ее спальни оранжевыми точками помечены приборы. Но достаточно мысленно потянуться к точке, как становится ясно, что это вот – камера, с ней все в порядке. Вон та точка – телефон на зарядке. Еще есть комп, выключенный ноут. Симулятор с сенсорами. Очки дополненной реальности. Лампа у монитора… А это что за красный огонек?..
Твою ж… Жучок! Джия потянулась к свой фотографии в рамке, где его спрятали, но отдернула руку. Кто-то ее прослушивает. Мать все не угомонится? Но как она смогла установить прослушку? Она ведь малограмотная! Отцу это вовсе незачем. А может, кто-то все-таки отследил ее и проник в дом?
Наверное, так и есть, именно об этом и говорил Серж.
Предчувствие скорой беды скрутило внутренности в ледяной узел. Она попыталась себя успокоить, что никогда не обсуждала незаконные дела вслух, потому не о чем тревожиться, всегда пользовалась ВПН и соблюдала меры предосторожности.
Бросило в жар, щеки запылали. Джия села за комп, попыталась открыть сайт мангососов, но он все еще лежал. Пробежалась по новостным заголовкам, обнаружила парочку о том, что неизвестные суперхакеры атаковали сайт МАНГА и сорвали мероприятие, запланированное на воскресенье, то есть на завтра.
Еще вчера она раздувалась бы от гордости. Сегодня же поняла, что не зря в умной книге писали, что многие знания многие печали. То же можно сказать про способности. Засветишься – тебя сразу спецслужбы или корпорации к рукам приберут или запрут в лаборатории.
А раз есть жучок, значит, существует некто, кто подозревает (хорошо если не знает), что она не совсем обычная девушка.
И что теперь? Залечь на дно? Отказаться продавать читерское оружие в «Дриме»? Да, так будет правильно. Прикупить крипту, о которой говорил отец…
Еще ж вывести нужно пятьсот долларов – на ремонт Гарри. Этим Джия и занялась, но отвлечься не получалось, хотелось с кем-нибудь поделиться, но было нельзя. Впервые она ощутила одиночество во всей его красе. Но ламповое одиночество, не когда ты прячешься от глупых людей в комнате своей уютной виллы, даже не когда некого пригласить на день рождения, а когда ты, крошечная и беззащитная, стоишь на распутье, ветер в лицо, и то, что угрожает тебе, в том числе толпа, – гигантское и неизбежное.
Закончив, Джия прошлась по комнате, выглянула в окно, откуда открывался вид на двор обычно отсутствующих англичан: там стояла пара подтянутых мужчин в черном.
Джия отступила в глубь комнаты – инстинктивно, хоть и знала, что ее не видно за стеклом.
Англичане приезжали раза три в год пестрой шумной толпой, много пели, много пили и круглосуточно галдели. А эти двое кто – грабители? Точно не полиция. Спецслужбы?
Промелькнула мысль, не за нею ли они следят, но Джия отогнала ее – не много ли она о себе возомнила?
Из виллы вышли еще двое с автоматами, остановились возле бассейна. Спецоперация? Вдруг те англичане делали что-то незаконное?
Скорее всего, так и есть. Если бы пришли по ее душу, действовали бы по-другому. Джия привалилась к стене, наблюдая за бойцами. Интересно, на кого работают вот такие подразделения? Или это частная военная компания?
Джия села за комп, но ей было не по себе, и она просто глядела в монитор. Снова подошла к окну, но налетчики в соседском дворе куда-то попрятались.
И тут на первом этаже ее виллы загрохотало – она аж подпрыгнула. Что это?
Выстрелы? Нет, будто шкаф уронили. Хлопнула дверь. Еще раз. Громко затопали… Ба-бах! Тра-та-та! А вот теперь выстрелы!
Джия заметалась по комнате, лихорадочно пытаясь сообразить, куда бы спрятаться. Под кровать? Там сразу ищут. За шторой? Тоже не вариант. Выглянула в окно: если быстренько разорвать занавеску, можно спуститься… Или выпрыгнуть? Приземлится она ровнехонько в куст…
Только вот беда, во дворе англичан забегали люди в черном, словно выстрелы стали для них неожиданностью.
В дверь комнаты постучали, и сразу прозвучал голос отца:
— Дочь… открывай. Надо уходить.
Снова в доме застрочил автомат, ему ответили одиночными. Хотелось заткнуть уши, но Джия непослушными пальцами открыла защелку и схватилась за голову: на пороге стоял отец. Одной рукой он держался за стену, второй закрывал рану в боку, сквозь пальцы струилась кровь, на лбу блестели капли пота.
— Ты ранен? Серьезно?
— Царапина, — отмахнулся он.
— Где мама? Мика? – спросила Джия.
— Уехали.
— Как мы выйдем? – Джия вцепилась в его плечо, метнулась к окну и указала на дом англичан: — Мы окружены!
— Не теряй время. За мной!
Оглядевшись, он пригнулся и по коридору рванул в кабинет. Все, что успела Джия – сунуть в рюкзак ноутбук, телефон, дневник, бросилась за ним так же, на полусогнутых и прижимаясь к стене. Разум отрубился. Она просто шла за отцом, потому что доверяла ему…
— Стоять! – донеслось снизу – Джия бросилась в открытую дверь кабинета, а вслед за ней по стене побежала дорожка выбоин от пуль.
Отец закрыл тяжелую дубовую дверь, запер ее на замок и защелку, но все равно донесся грохот выстрелов и крик тяжелораненого. Подойдя к столу, стоящему в углу комнаты, отец изо всех сил в него уперся, словно хотел сдвинуть с места.
Глядя на дверь, Джия попятилась.
— Кто это? Они стреляют друг в друга?
— Помоги мне, — хрипнул отец, и она подбежала к нему, тоже уперлась в стол, не соображая, зачем они это делают.
В дверь ударили. Еще и еще. Донесся щелчок.
…— брать живьем. Прикрывай! – донеслось до слуха, и в этот момент стол сдвинулся со скрежетом, словно кому-то раздробили кости. Вместе с ним в сторону сместилась часть пола, открывая темный лаз.
Вот оно что! Отцу, оказывается, есть что скрывать! И вовсе не на нее это нападение.
— Открывайте!.. – крикнули с легким акцентом.
Дальше Джия не слышала, спускаясь в темноту по крутой пожарной лестнице. Отец как-то закрыл лаз, и воцарилась абсолютная темнота.